Панцирей, шлемов, щитов и тел троянцев отважных!
   540 Пусть нарушают союз! Пусть громче требуют битвы!"
 
   Так промолвил Эней и с высокой поднялся скамейки.
   Прежде всего пробудил он уснувший огонь Геркулесов
   На алтаре и лара почтил, и малых пенатов,
   Радости полный; и с ним Эвандр и юноши Трои
   545 В жертву богам принесли овец по обряду отборных.
   После того, к кораблям и спутникам вновь воротившись,
   Самых отважных средь них отобрал Эней, чтобы в битвы
   С ними вместе идти; а другим предстояло спуститься
   Вниз по реке и проплыть, не тратя труда, по теченью,
   550 Чтобы скорей об отце привезти Асканию вести.
   Дали аркадцы коней отъезжавшим в Этрурию тевкрам,
   Лучший скакун был вождю приведен: как чепрак, покрывала
   Львиная шкура его и сверкала когтей позолотой.
 
   Тотчас молва понеслась и наполнила маленький город
   555 Слухом о том, что к царю тирренскому всадники едут.
   Вдвое усердней мольбы возносят матери; ближе
   Марса пугающий лик; обгоняют страхи опасность.
   Долго держит Эвандр уходящего сына в объятьях,
   Не оторвется никак, и ему говорит со слезами:
   560 "Если бы сделал меня, воротив минувшие годы,
   Вновь Юпитер таким, каким под Пренестой сразил я
   Строй передний врагов и щиты их сжег, победитель;
   Этой отправил рукой я владыку Эрула в Тартар,
   Хоть при рожденье ему Ферония-мать даровала —
   565 Страшно сказать – три души и три доспеха носил он;
   Трижды его пришлось убивать – но этой рукою
   Три души я исторг и сорвал с него столько ж доспехов.
   Мне бы тогда не пришлось от твоих отрываться объятий,
   Сын мой! Тогда б не посмел от меня так близко Мезенций
   570 Столько людей истребить беспощадным железом и город
   Стольких граждан лишить, на меня позор навлекая.
   К вам, о боги, к тебе, о Юпитер, богов повелитель,
   Я взываю теперь: над властителем сжальтесь аркадцев,
   Просьбам внемлите отца! Если вашей воле угодно
   575 Сына мне возвратить, если рок сохранит мне Палланта,
   Если живу я, чтоб вновь увидать его, встретиться снова, —
   Дайте мне жизнь! Я бремя ее понесу терпеливо.
   Если же мне небывалый удар ты готовишь, Фортуна,
   Дайте, о дайте сейчас оборваться жизни жестокой,
   580 Есть надежда доколь и неведом исход опасений,
   Сына доколе – ведь в нем лишь одном моя поздняя радость
   Крепко в объятьях держу, доколе вестник несчастья
   Ранить мой слух не успел". Так отец, стеная, прощался
   С сыном; и тут же без чувств унесли его слуги в чертоги.
 
   585 Всадники тою порой из ворот отворенных скакали,
   Ехал Эней впереди, и с ним Ахат неразлучный,
   Следом – Трои вожди, и меж них – Паллант, привлекавший
   Взоры широким плащом и украшенным ярко доспехом.
   Так же средь звездных огней увлажненный водой Океана
   590 Блещет в ночи Люцифер, больше всех любимый Венерой,
   Лик свой являя святой и с неба тьму прогоняя.
   Матери, встав на стенах, провожают взором тревожным
   Облако пыли и в нем горящие медью отряды.
   Мчит напролом по кустам, сократить стараясь дорогу,
   595 Конных воинов строй; далеко их разносятся клики,
   Глухо копыта коней колотят по рыхлому полю.
   Есть близ Церейской реки[837] прохладная роща густая, —
   Издавна чтима она как святыня; ее окружают
   Склоны крутые холмов, темнохвойной елью поросших.
   600 Рощу и празднество в ней, как гласит преданье, Сильвану,
   Богу пашен и стад, в старину посвятили пеласги,
   Первыми в давние дни владевшие краем Латинским.
   Неподалеку Тархон и тирренцы в местах безопасных
   Лагерь разбили; с холма крутого был всадникам виден
   605 Стан многолюдный его и шатры на поле просторном.
   Спешился здесь родитель Эней и отряд его юный,
   Чтобы могли отдохнуть и усталые люди, и кони.
 
   Тою порой в облаках эфирных летела Венера,
   Дар Энею несла, и, в долине укрытой увидев
   610 Сына от всех вдалеке за рекою теплой, богиня
   Вышла навстречу ему и такое молвила слово:
   "Вот он, обещанный дар, искусством создан Вулкана,
   Можешь ты вызвать теперь из надменных лаврентцев любого
   Без колебаний на бой, не страшась и отважного Турна".