445 Будет их род отважен в бою и нужды не узнает.
   Здесь величавый храм возводила Дидона Юноне, —
   Был он дарами богат и любовью взыскан богини;
   Медные к входу вели ступени; балки скреплялись
   Медью, скрипели шипы дверные из меди блестящей.
   450 Только лишь храм меж дерев очам пришельцев открылся,
   Страх Энея утих: на спасенье надеяться снова
   Смеет герой и средь бед опять в грядущее верить.
   В храма преддверье войдя, в ожиданье прихода Дидоны
   Смотрит диковины он, изумленный богатствами царства,
   455 Ловким рукам мастеров и трудам их искусным дивится.
   Тут одну за другой илионские битвы он видит,
   Слух о которых молва разнесла по целому свету:
   Здесь и Атрид, и Приам, и Ахилл, обоим ужасный.[412]
   Став перед ними, Эней со слезами молвит Ахату:
   460 "Где, в какой стороне не слыхали о наших страданьях?
   Вот Приам. Он и тут награжден хвалою посмертной.
   Слезы – в природе вещей, повсюду трогает души
   Смертных удел; не страшись: эта слава спасет нас, быть может".
   Молвит и душу свою услаждает картиной бесплотной,
   465 Плачет, и слезы лицо орошают обильным потоком,
   Ибо видит он вновь под Пергамом[413] грозные битвы:
   Вот ахейцы бегут, а юноши Трои теснят их,
   Вот на фригийцев Ахилл налетел в своей колеснице,
   Шлемом косматым блестя; а там со слезами узнал он
   470 Белые Реса[414] шатры на картине: многих, объятых
   Первым предательским сном, тут убил Диомед кровожадный,
   В греческий лагерь увел горячих коней, не успевших
   С пастбищ троянских травы и воды из Ксанфа отведать.
   Вот на картине другой Троил[415], свой щит обронивший:
   475 Отрок несчастный бежит от неравного боя с Ахиллом,
   Навзничь упал он, но мчат скакуны колесницу пустую;
   Не выпуская вожжей, по земле он влачится затылком,
   И наконечником пыль бороздит копье боевое.
   К храму идут между тем беспощадной Паллады троянки,
   480 Кудри свои распустив, несут покрывало богине,
   Скорбно молят ее, ладонями в грудь ударяя;
   Но отвернулась от них и потупила взоры Минерва.
   Гектора трижды влачит Ахилл вкруг стен илионских,
   Тело его продает он за золото старцу Приаму, —
   485 Громкий вырвался стон из груди Энея, едва лишь
   Он увидел доспех, колесницу и друга останки,
   Только узрел, как Приам простирал безоружные руки.
   Также узнал он себя в бою с вождями ахейцев,
   Рядом – пришельцев из стран Зари – Мемноновы рати.[416]
   490 Вот амазонок ряды со щитами, как серп новолунья,
   Пентесилея[417] ведет, охвачена яростным пылом,
   Груди нагие она золотой повязкой стянула,
   Дева-воин, вступить не боится в битву с мужами.
 
   Тою порой, как дарданец Эней смотрел и дивился,
   495 Не отводя ни на миг от картин изумленного взора,
   К храму царица сама, прекрасная видом Дидона,
   Шла, многолюдной толпой окруженная юношей тирских.
   Так на Эврота[418] брегах или Кинфа хребтах хороводы
   Водит Диана, и к ней собираются горные нимфы:
   500 Тысячи их отовсюду идут за нею, – она же
   Носит колчан за спиной и ростом их всех превосходит
   (Сердце Латоны тогда наполняет безмолвная радость), —
   Так же, веселья полна, средь толпы выступала Дидона,
   Думы трудам посвятив и заботам о будущем царстве.
   505 В храма преддверье вступив, под сводчатой кровлей царица
   Тотчас садится на трон, и стражи ее окружают;
   Суд вершит и законы дает мужам и работы
   Поровну делит она иль по жребию их назначает.
   Вдруг увидел Эней: средь большого стеченья народа
   510 Храбрый Клоант и Антей и Сергест приближаются к храму,
   Тевкры следом идут, которых свирепые ветры,
   По морю врозь разбросав, отнесли к другим побережьям.
   Замер Эней, поражен, изумленный Ахат содрогнулся;
   Страшно и радостно им: обретенным спутникам руку
   515 Жаждут скорее пожать, но смущает сердца неизвестность.
   Чувства свои подавив, из-за облака слушают оба,
   Что испытали друзья, для чего явились к тирийцам,
   Где оставили флот. Ибо с каждого судна посланцы
   К храму спешили сейчас и молили о милости громко.
 
   520 После того как ввели их к царице и дали им слово,
   Илионей, старейший из них, промолвил степенно:
   "О царица, тебе даровал Юпитер воздвигнуть