Некогда был Полидор с обильной казной золотою
   50 Тайно отправлен к царю фракийцев[481] несчастным Приамом:
   Веру утратил тогда в оружье дарданское старец,
   Видя, что город кольцом осады плотно охвачен.
   Но, когда счастье от нас отвернулось и силы сломились,
   Царь, побежденных предав, Агамемнона сторону принял,
   55 Высшее право презрев, Полидора убил он и силой
   Золото все захватил. О, на что только ты не толкаешь
   Алчные души людей, проклятая золота жажда!
 
   Только лишь страх покинул меня, – о чуде поведал
   Я отцу и народа вождям и спросил их совета.
   60 Мненье у всех одно: от преступной земли удалиться,
   Гостеприимства закон осквернившей, и с ветром умчаться.
   Вновь погребальный обряд мы над телом творим Полидора,
   Холм насыпаем большой; воздвигаем жертвенник манам,
   Мрачный от черных ветвей кипариса и темных повязок;[482]
   65 Вкруг троянки стоят, распустив по обычаю косы,
   Пенные чаши несут с парным молоком и сосуды
   С жертвенной кровью[483] мужи, и в последний раз громогласно
   Все взывают к нему, схоронив его душу в могиле.
   Чуть лишь ввериться вновь волнам смогли мы, и в море
   70 Ветры открыли нам путь, и Австр призвал нас в просторы,
   На воду снова спустив корабли, собралися троянцы.
   Гавань покинув, плывем; отступают селенья и берег.
 
   Остров средь моря лежит, почитаемый всюду священным,[484]
   Мать Нереид и Эгейский Нептун его возлюбили.
   75 Долго блуждал он вдоль берегов, пока Стреловержец
   Прочно его не связал с Миконом, с Гиаром высоким,[485]
   Не дал ветры презреть и средь волн пребывать неподвижным.
   Мчимся туда; приняла утомленных спокойная гавань.
   На берег вышли мы все поклониться городу Феба.
   80 Смертных царь и жрец Аполлона Аний нас встретил,
   Лавром священным чело увенчав и повязками бога,
   Руки пожал нам, узнав Анхиза – старого друга,
   Гостеприимства союз заключил и повел нас в чертоги.
 
   Фебов храм я почтил, из старинного строенный камня.
   85 "Дай нам собственный дом, Тимбрей[486], дай стены усталым,
   Трое дай новый Пергам, дай потомков и град долговечный
   Нам, что от греков спаслись и от ярости грозной Ахилла.
   Молви, за кем нам идти? Куда? И где поселиться?
   Знаменье дай нам, отец, снизойди, вселись в наши души".
   90 Только лишь вымолвил я, как все содрогнулось внезапно:
   Фебово дерево – лавр, пороги, окрестные горы,
   Дверь распахнулась сама, загремели треножники в храме;
   Все мы простерлись ниц, и донесся голос до слуха:
   "Та же земля, где некогда род возник ваш старинный,
   95 В щедрое лоно свое, Дардана стойкие внуки,
   Примет вернувшихся вас. Отыщите древнюю матерь![487]
   Будут над всею страной там царить Энея потомки,
   Дети детей, а за ними и те, кто от них народится".
   Так вещает нам Феб. Раздаются шумные клики
   100 Радости; все, как один, вопрошают, в который же город
   Феб скитальцев зовет, куда велит он вернуться.
   Тут, вспоминая отцов преданья древние, молвит
   Старец Анхиз: "Узнайте, друзья, на что уповать вам:
   Остров Юпитера – Крит[488] – лежит средь широкого моря,
   105 Нашего племени там колыбель, близ Иды высокой.[489]
   Сто больших городов там стоит, – обильные царства.
   Если все, что слыхал, я верно помню, – то прибыл
   Славный предок наш Тевкр оттуда к пашням Ретейским,[490]
   Место для царства ища. Илион на высотах Пергамских
   110 Не был еще возведен; в низинах люди селились.
   Матерь – владычица рощ Кибелы и медь корибантов,[491]
   Имя идейских лесов, нерушимое таинств молчанье,[492]
   Львы, в колесницу ее запряженные,[493] – все это с Крита.
   Что же! Куда нас ведут веленья богов, устремимся,
   115 Жертвами ветры смирим и направимся в Кносское царство.[494]
   Нам до него невелик переход: коль поможет Юпитер,
   Третий рассвет корабли возле критского берега встретят".
   Молвив так, он заклал богам почетные жертвы:
   Бык – Нептуну и бык – тебе, Аполлон пышнокудрый,
   120 Буре – черных овец, белоснежных – попутным Зефирам.
 
   К нам долетела молва, что покинул отчее царство
   Изгнанный Идоменей[495] и безлюдны Крита прибрежья:
   Бросил дома свои враг, и пустыми остались жилища.
   Гавань Ортигии[496] мы покидаем, по морю мчимся