Этим путем. Обменяем щиты и к нашим доспехам
   390 Знаки данайские мы приладим. Хитрость и храбрость
   В битве с врагами равны! Сам недруг даст нам оружье".
   Молвив так, надевает он шлем Андрогея косматый,
   Пышно украшенный щит и меч аргосский хватает.
   Делают то же Рифей и Димант, и радостно следом
   395 Юноши все оружье берут, добытое с бою.
   Без изволенья богов мы рыщем ночью слепою,
   Тут нападаем и там, с толпой смешавшись данайцев;
   Многих отправили мы в обитель мрачную Орка.
   Враг разбегается: те на берег спешат безопасный —
   400 Спрятаться возле судов, а те, в постыдном смятенье,
   Лезут опять на коня, – чтоб в знакомом чреве укрыться.
 
   Но против воли богов ни на что нельзя полагаться!
   Видим: из храма влекут, из священных убежищ Минервы,
   Деву, Приамову дочь, Кассандру; волосы пали
   405 На плечи ей; пылающий взор возвела она к небу, —
   Только взор, ибо руки поднять не давали оковы.
   Зрелище это Кореб снести не мог и, взъярившись,
   В самую гущу врагов устремился на верную гибель.
   Следом за ним и мы напали сомкнутым строем.
   410 Тут посыпались вдруг с высокой святилища кровли
   Копья троянцев на нас: началась плачевная битва, —
   Из-за доспехов чужих, из-за греческих шлемов гривастых.
   Враг сбежался на крик: за добычу отбитую в гневе,
   Мчатся со всех сторон данайцы – оба Атрида,
   415 Пылкий Аякс и за ним долопов грозное войско.
   Так иногда срывается вихрь, и встречные ветры
   Борются: Нот, и Зефир, и Эвр, что радостно гонит
   Коней Зари; и стонут леса, и свирепо трезубцем
   Пеной покрытый Нерей до глубин возмущает пучины.
   420 Даже и те, кого удалось во тьме непроглядной
   Хитростью нам разогнать и рассеять по городу, – снова
   Все появляются здесь: щиты и подложные копья
   Тотчас они узнают, услыхав наш выговор странный.
   Враг подавил нас числом. Сражен рукой Пенелея,
   425 Падает первым Кореб к алтарю копьеносной богини.
   Пал и Рифей, что всегда справедливейшим слыл среди тевкров,
   Следуя правде во всем (но иначе боги судили).
   Пал Гипанид и Димант, убиты троянцами оба.
   Панф! И тебя не спасли, когда был ты повержен врагами,
   430 Ни благочестье твое, ни повязки жреца Аполлона!
   Трои прах и огонь, в котором друзья погибали,
   Вы мне свидетели: в час крушенья я не стремился
   Копий данайских бежать и уйти от участи грозной.
   Гибель я заслужил – но рок мне иное назначил.
   435 Вырвался с Пелием я и с Ифитом (Ифит отягчен был
   Возрастом, Пелий был слаб от ран, нанесенных Улиссом).
 
   Крики и шум непрестанно влекли нас к дому Приама.
   Битва такая здесь шла многолюдная, словно нигде уж
   Не было больше войны, и бойцов не удерживал город.
   440 Лютый свирепствует Марс. Данайцы рвутся в чертоги,
   Тщатся входы занять, прикрываясь сверху щитами,
   Лестницы ставят к стенам и у самых дверей по ступеням
   Лезут все выше они, против стрел щиты выставляя
   Левой рукой, а правой уже хватаясь за кровли.
   445 Башни рушат на них, черепицу мечут дарданцы, —
   Видя последний свой час, на краю неминуемой смерти
   Этим оружьем они от врагов хотят защититься.
   Дедовских древних времен красу – золоченые балки
   Катят сверху одни; другие, мечи обнаживши,
   450 Встали в дверях изнутри, охраняют их сомкнутым строем.
   Духом воспрянув, спешим скорее к царским чертогам,
   Чтобы пополнить ряды и помощь подать побежденным.
 
   Дверь потайная была и ход, покинутый всеми:
   Сзади он вел во дворец через все покои Приама,
   455 Здесь ходила не раз, пока наше царство не пало,
   Без провожатых, одна, Андромаха[458] к родителям мужа,
   К деду несчастная мать носила Астианакса.
   Быстро выбежал я на высокую крышу, откуда
   Бедные тевкры вниз безвредные копья метали.
   460 С краю там башня была, до самых звезд поднималась
   Кровлей высокой она, с нее видна была Троя,
   Ряд привычный судов данайских и лагерь ахейский.
   Башню вокруг обступив, мы железом крушим основанья
   Там, где высокий настил расшатался в швах ослабевших,
   465 Вниз толкаем ее, и внезапно с грохотом грозным