е  видит, как сидят нимфы-росяницы, окутав  лицо  и глаза  
волосами, 
иблестят на их волосах слезы каплями. Шепчут 
ему:     -- Не смотри, Линкей! Умой глаза чистой росой, охлади их огонь.
     Слеп и глух ко  всему Линкей. Только одно хочет он увидеть:  Диоскуров.
Только одно хочет услышать: их предсмертный хрип.
     Вот  стоит  вдали  тысячелетний  страж  острова  Пелопа  --  прапращур,
дуб-великан.  Вместе   с   древними   отцами-титанами   рожден   он  
матерьюЗемлей-Геей. Давно, века, не живет  в нем уже зеленая дриада. Верно, 
живет 
внем само Время-Хронос. Высох дуб, стал каменным. И из всех крылатых 
созданийтолько одно сверкающее всеми красками драконового чудище. Химера, 
садится 
наего каменные сучья.
     Что за создание! Дивно сияет на середине ее спины лик чаровницы Сирены,
и  поет  диковинно  Химера,  и  рычит львиной пастью,  и  блеет  жалобно,  
ишипит-свистит по-змеиному. Верно,  такое  же и само Время-Хронос: тоже 
разомсмотрит оно на  тебя  и львом, и  змеей, и  козой, и Сиреной, тоже  разом  
ирычит,  и шипит-свистит, и блеет, и поет там обольстительно, словно и у 
негоголос Сирены.
     Стоит  дуб-прапращур --  не шелохнется,  хотя бы все ветры  обломили 
обнего крылья. Смотрит на  дуб  Линкей: что  за шевеленье  неприметное  
внутридуба? Зорче вглядывается Линкей в дуб. Рядом с ним стоит Идас  с копьем. 
Какзаря в тучах Линкей, как ночь перед бурею Идас.
     Жжет  сердце Линкея язва обиды! Впиваются лучи глаз Линкея в кору дуба,
пронизывают ее: вот  и  дупло  -- не  дупло, а целая берлога.  Тут не то 
чтосовы, тут конский табун спрячется, тут...
     И вздрогнул Линкей от гневливой радости. 
Крикнул:     -- Там, в дупле, они -- братья Диоскуры! В самой сердцевине дуба, 
Идас.
     И так велик  был гнев его радости,  что готов был  Линкей  глаз у  
себявырвать  и метнуть  его  из  глазницы,  как из пращи, в это дупло,  в  
самуюсердцевину дуба -- в сердце Кастора. Ведь у Кастора была  вчера под рукой, 
усамой груди, Гилаейра.
     Но   уже   летит,  уже  вонзается  в  дуб,  уже  насквозь   
пронизываеттысячелетний ствол копье Идаса, и  далекий крик предсмертной муки 
донесся 
издуба до слуха братьев Афаридов.
     Лучше бы не  слышать им этот крик!  Лучше бы мимо дуба пронеслось 
копье
Идаса!     Раскололся надвое дуб.  И вывалилось  направо горой  ног  и 
сцепившихсярогов  в  ужасе ревущее  стадо с  прободенными животами  и  боками. 
А 
налеворухнуло  тело  Кастора.  Стоит  над  ним  с  поднятой  к небу рукой,  
словнообезумев, Полидевк, и льется из груди Кастора кровавый ручей на камни 
скалы.
     Исчезла с горы Немезида.
     Только  Заря,  вся  бледная, остановила на небосклоне  розового коня  
исмотрит  на  жестокий румянец, окрасивший  камень на том  месте,  где 
преждестоял дуб-прапращур.
     Не ее это румянец, не 
Зари!     Бурно возликовал Линкей.
     Когда же грозно потемнело небо в стороне Олимпа и косматая туча в 
синихмолниях спустилась к дубу, схватил Линкей Идаса за руку и 
сказал:     -- Уйдем, 
Идас!     Но не сдвинулся с места огромно-неистовый Идас. Стоял, опустив  
голову,
и огромная дума тяжко и медленно подступала к его глазам.
     --  Уйдем,  Идас!  --  еще  раз сказал  Линкей.-- Я узнал,  что 
смертенКастор.  Быть  может, смертен и  я.  Нехорошо знать живому, что он  
смертен.
Бежим, 
Идас!     Тогда понял наконец Идас смерть Кастора и угрюмо ответил 
брату:     -- Идем. Копье мое в  руках у Полидевка. Я бы скалу на него обрушил. 
НоКастор умер.
     И так поспешно  ушли  сумрачные  Афариды от места боя, что заяц  
сказал
белке:     -- Бежали с поля битвы братья Афариды. А белка  повторила это орехам.
 
Идолго щелкали в лесу орехи о том, что Афариды бежали от Полидевка.

     



СКАЗАНИЕ О БОЕ АФАРИДОВ С ПОЛИДЕВКОМ У МОГИЛЬНОГО 
КАМНЯ
     Есть в  Мессении  камень --  не камень,  а каменная  седловина у  
ключаКиэния.  Под  тем камнем  лежит  древний  титан, сверженный в глубину  
землибогами Кронидами в дни великих битв богов  и титанов. Никому этот  камень 
неподнять,  разве что Атланту! Приковали  его к почве громовые молоты Кронида.
От того титана, что под камнем, ведут свой род Афариды. И сюда, к 
могильномукамню, подошли с Тайгета Идас и Линкей.
     -- Подождем здесь,-- сказал Линкей и, оглядев  огромный камень, 
спросилИдаса:-- Брат, мог бы ты поднять этот  камень и поставить его на ребро 
щитоммежду Афаридами и Полидевком,  чтобы не  было  между нами  битвы?  Не  ты 
лиговорил: "Я все могу".
     И ответил огромно-неистовый 
Идас:     -- Могу.  Но  Кастор?..--  И  так  сумрачно посмотрел в  сторону 
ущельяТенара.
     -- Полидевк придет,-- сказал Идас.
     И, как эхо, повторил за ним 
Линкей:     -- Полидевк придет.
     Молча сидели  братья  Афариды  на  могильном  камне  и ждали. Тяжек 
былсегодня им, могучим, купол неба.
     -- Он