над нами Идасу, будто не  
далимы Левкиппу дара за его Левкиппид. Но ни к чему  нам это стадо. Не нужно 
онои Левкиппу. Богата стадами земля Пелопа. Пусть бежит оно куда хочет. 
Захочет--  пусть  вернется оно к Афарею. Смыли мы  обиду.  Радуются, глядя на  
нас,
боги.  Веселятся они,  глядя на  Афаридов.  Но  не  нам, Диоскурам, 
потешатьбогов, хотя мы и дети Зевса. Титановой правдой вскормлены мы. 
Полубоги-героивзывают к  нам в битвах  и в бурю. Что бежим  мы от  братьев 
Афаридов?  
Ведьвернулось  лебединое к лебединому.  Такова дума Земли-Геи. Не родился 
Линкейиз  серебряного  яйца,  как  мы. Ну что ж! Немало  золотится на земле 
кудрейдевичьих, найдем  мы для него солнечную титаниду.  И в кругу полубогов 
такихнемало. А у Идаса  Марпесса серебрится  -- нимфа  речная. Только  гордость 
уИдаса неистова.
     Отвечает Полидевк 
Кастору:     -- Не вырвать Линкею  у себя из глаз Левкиппид -- стоит в его 
глазах 
ихлебединая краса. Не простит нам Линкей их похищения. Не простит нам и 
гордыйИдас обиды за брата, лютует он и за поношение. Увели мы у него, 
неодолимого,
коней-лебедей  и стадо. Гонятся за нами Афариды. Реют дети Ночи вокруг  них,
шепчут им  в уши:  "Отомстите"! Разве  мы не  мстили  им?.. Не титаново  
этослово: "месть",  а ночное. Ночь  родила его, а  боги  Крониды  подарили  
егобелому дню. Взгляни, вот выкупала Заря-Эос коней в морском пурпуре и 
смеетсянам, как подруга, а черная Немезида-Мстительница стоит на горе, не  
уходит 
вподземную  мглу  к Ночи.  Укажет  она  Афаридам к  нам дорогу. Надо  бы нам.
Кастор, биться  с Афаридами,  да не одолеть нам Идаса. Взгляни, вот  дупло 
вдревнем дубе,  прапращуре.  Велико  дупло,  скроет  оно  нас со всем стадом.
Некогда  в нем  сам Зевс укрывался от титанов. Подстережем  здесь  Афаридов.
Может, глаз Линкея не заглянет в дупло. Сказал 
Кастор:     -- Диоскурам нападать из засады? Ты ли это говоришь, ПолидевкБрат, 
ведьмы Диоскуры. К нам  взывают герои  в битвах. Лучше бы нам не прятаться в 
этодупло.
     Сказал 
Полидевк:     --  Нет  у  меня   всевидящих  глаз  Линкея.  Увидят  его   глаза 
 нас,
Диоскуров,-- мы же Афаридов не увидим. Неравны наши силы перед боем.
     И укрылись Диоскуры в дупле.
     Ни слова не сказал Идасу Линкей, когда проснулся и увидел брата 
спящим:только вдаль поглядел. И пустились братья Афариды снова в погоню за 
братьямиДиоскурами -- похитителями стада.
     Что им стадо! Только свистнут  -- и новые стада к  ним  сбегутся.  
Язваобиды  жжет их. Осрамили Диоскуры Афаридов,  оскорбили их титанову гордость,
нарушили  правду титанову  обманом.  Смеются  теперь над огромным  Идасом  
изоркооким Линкеем боги Крониды: и Левкиппид потеряли, и коней-лебедей, и 
ещестада отманили от них Диоскуры. Как  им,  Афаридам,  теперь по  лесу 
пройти?Ухают  им вслед рогатые сатиры, позванивают им с  деревьев насмешливо 
дриадылиствой. Нагнется Идас к ключу испить воды, а струи от  него во  все 
стороныразбегаются под переливчатый хохот 
наяд:     -- Ох, и могуч же ты, Идас! Ох, и грозен же ты, 
Идас!     Да и как вернется он теперь к речной нимфе  Марпессе? Страшен стал 
Идасот жгучей обиды. Не становись, лесной  зверь,  ему  на пути! Ухватит он 
тебярукой за хобот или хвост драконий, махнет и разобьет тебя об скалу -- 
толькоптицы на лету поймают клочья звериного мяса.
     Не попадайтесь ему на дороге, вы, дубы и ясени! Вырвет он вас, вековых,
с корнем и закинет за облака или за море.
     Прочь сворачивайте  с пути Идаса, горные  ручьи!  Или  свернет сам 
Идасваше русло в сторону и выльет вас разом в море -- только брызги останутся 
отвас на голых камнях.
     Горят диким  огнем  глаза  Линкея.  Не блеск в них,  а пламя черное,  
ивыбегают из того пламени лучи багровыми копьями. Не попадайся этим лучам  
наглаза, живое создание. Птицы падают от  тех лучей обгорелыми  с неба. 
Стволысосен  стоят от них обугленными. Хвоя под ногами дымится и  тлеет. И вода 
 
включах исходит паром.
     Страшен путь братьев Афаридов.
     Вот  она,  титанова  гордость,  терзаемая  язвой  обидыРасплавилась  
ееадамантовая крепость и течет раскаленной лавой по миру полубогов.
     И  зачем копье в руке Идаса? Разве мало ему его тяжкой руки? И где 
взялон такое копье?  Где нашел такой ясень-исполин?  Метнет -- и скалу  
расколетнадвое, не то что теплое живое тело.
     Утро. Рань. На Тайгете братья Афариды.
     Вот взбежал Линкей на самую вершину хребта, озирает весь остров Пелопа.
И не слышит, как шепчет ему роса с 
цветов:     -- Не смотри, 
Линкей!