ыл нам друг и брат,-- сказал Линкей. И, как эхо, повторил за 
ним
Идас:     -- Был друг и брат.
     Ждали братья  Афариды, и казалось  им,  отважным великанам, что не  
онисидят на могильном камне, а что камень всей своей громадой лежит на них.
     Сказал 
Линкей:     --  Брат, ты  боролся с Аполлоном  за речную  нимфу Марпессу.  И  
Зевс,
страшась, что  одолеешь  бога,  сына  Зевса, разъединил  вас  молнией. 
Огоньтрезубцем упал с неба между вами. Брат, и Полидевк -- сын Зевса.
     Но грозен был голос 
Идаса:     -- Не Зевс дал силу мне. Я сын Земли. Иной огонь был силой. Пусть 
сноваразъединит нас молния с сыном Зевса, но с Полидевком все же я в бой 
вступлю.
У Идаса дерзнул похитить!..  Линкей, я положу его  плашмя на землю, сяду 
емуна грудь и призову титанов и героев: пусть  видят, как карает Идас. Сатиров,
нимф -- всех созову: пусть смотрят -- и смолкнет смех.
     Во весь рост стал Идас-великан, и его рука, сжатая в  кулак, с  
угрозойподнялась к небу.
     -- Идас, а если огненный трезубец Зевса тебя 
пронзит?     -- Зевс не посмеет.
     -- Зевс? -- И  рассмеялся зоркоокий Линкей,  брат  Идаса.-- Он в 
тартарнизверг больших титанов.  Он Прометея  пригвоздил к утесу. Атланта сковал 
 
снебом. Зевс не посмеет? -- И соскочил с камня Линкей.-- Идас, он бог 
богов!     Но гордо звучал 
ответ:     -- Он чтит меня как Силу.
     Смолкли братья. Снова сели  оба на могильный камень. И темнело над 
нимигрозное небо. Долго смотрел  Линкей в это темное небо и, переведя  глаза  
набрата, 
сказал:     -- Зевс никого  не чтит, подобно небу. Он  --  Зевс. Но  голосом 
титанаответил 
Идас:     -- Я нужен Зевсу:  он -- небо, я -- земля. Так  говорили братья 
Афаридыдруг с другом, словно могучая сила мысли вошла  в них,  в Идаса и Линкея,
  
вубийц Кастора, здесь, на могильном камне. Сказал 
Линкей:     -- Сегодня нужен -- завтра ты не нужен. Ненужный становится  обузой.
 
Тыпеплом  станешь, Идас.  У  кронидов безжалостность -- закон.  Я  знаю  
словоПрометея:  "На молнию  ответить надо молнией". Но ты что можешь, Идас?  
Твойясень-кол  -- соломинка для Зевса. Метни в Кронида гору -- он,  как орех, 
еерасколет.
     Не вынес Идас эту горечь слов и, прямо  смотря  в лучевые  глаза брата,
весь выпрямившись, вздув горами мышцы, всем телом крикнул 
иступленно:     --   Где  ты,  Линкей,  брат  Идаса?  Ты  робок?  Ты,   надвое  
драконаразорвавший? Титан ли ты? Или только полубог? И с грустью ответил 
Линкей:     -- Не знаю, Идас. Мне кажется, я смертен.
     -- Так ты бессмертным себя сознай -- и ты не будешь смертным.
     Сказал  и  сам удивился своим словам Идас. Будто  кто-то их 
подсказывалему, могучему Идасу. Не титан ли, погребенный под могильным 
камнем?     Но с той же грустью продолжал 
Линкей:     -- Я вижу мир. В тебе -- все сверх и сверх. Но мера дана  всему. 
Есть 
идля силы Зевса мера. Но неравна ей мера твоей силы. Ты, Идас, мал.
     -- Я 
мал?     И крикнул великан, огромный 
Идас:     --  Я, как  быка,  взвалю себе на спину  Тайгет  и понесу! Мне Зевс  
нестрашен.
     -- Страшен. Сильнее  он,  чем ты и  я, мы оба.  И  удивился Идас 
словам
брата:     -- Кто страшен? Я видел  Страх: он -- Фобос, спутник  бога войны. 
Стоялон за плечом Арея, пред самой битвой полубогов. И я похлопал Страх по 
плечу.
Скривился Фобос и мне сказал: "Идас, со мной не шутят. Ты, видно, очень юн".
Тогда  еще  раз я хлопнул Страх по плечу  и отошел  смеясь. Он  подозвал  
напомощь  брата --  Ужас. И  Ужас мне,  Идасу, смотрел в глаза, а я смеялся. 
Явидел Страх. Но как это 
"страшиться"?     Смолк Идас. И вот раздался из-за тучи 
голос:     -- Идас, 
Идас!     Но никого на небе и на земле -- только туча. Стал Линкей вглядываться 
вэту тучу. Но ослеплял его  какой-то  блеск. И снова тот же  голос из-за 
тучи
сказал:     -- Ты слеп, 
Линкей!     И туча обратилась  в дым. По-прежнему  небо было пусто. Тогда в 
тревогесказал 
Линкей:     -- Идас, нас  слышал  Аполлон! Он ослепил  сиянием мои глаза. На 
небе 
явидел  воздушный  след  его стопы.  Он  передаст Крониду твои  слова. Он  
непростит тебе Марпессы.
     И снова  долго всматрива