| |
, похитители! Отдай мне
Гилаейру,
Кастор. Отпусти ее. Пусть летит она ко мне через черный туман.
Засмеялся Кастор, отпустил белую лебедь. Но не летит к Линкею Гилаейра,
лебединая дева. Только чуть встрепенулась, глаза от черного тумана прикрыла.
И снова лежит она белой лебедью у груди Кастора.
Застонало сердце Линкея. Крикнул Линкей через пропасть
Полидевку: -- Отдай мне Фойбу, Полидевк! Отпусти ее. Пусть летит она ко
мне
черезчерный туман.
Но не полетела к нему и Фойба.
Стоит Линкей за ущельем Тенара, протянул руки к Левкиппидам и не знает,
почему не летят к нему Левкиппиды через черный туман.
Тут как раз пригнал Идас к Линкею многоголовое стадо коров. Еще шло
онопоодаль позади, как увидел он Диоскуров, и грозно сошлись брови
неистовогоИдаса. Стал он темнее черной тучи.
-- Верни нам коней-лебедей Афаридовых! -- крикнул Идас
грозноПолидевку.-- Отпусти Левкиппид к Левкиппу. А за каждую из Левкиппид
возьмиот нас по рогатому стаду.
Отвечает Полидевк Идасу через
пропасть: -- Не твои это кони-лебеди -- они Аполлонова стада! А коль
твои,
такприди и возьми их. И давно ли стада Афаридов -- не Тиндареевы? Титановы
этостада, вольные. Где захотят, там стойбище себе выберут. Я и сам их от
тебядобуду.
Рассмеялся Идас огромно-неистовый и
крикнул: -- Что же не отдали вы мое стадо Левкиппу за Левкиппид?
Обманулипохитители титана. И ответил
Полидевк: -- Отдадим.
Так выросла распря между титанами.
Высятся две скалы над морем, близ ущелья смерти Тенара: одна в
клубахчерного тумана, другая в блеске венца Солнцебога. На одной вершине
стоятАфариды, на другой вершине стоят Диоскуры.
А по небу летят черный ворон и белый кречет, и говорит ворон
кречету: -- Так оно всегда и бывает: где чернее всего, там рядом светлее
всего.
На светлом месте -- Диоскуры с добычей. На темном месте --
Афаридыограбленные. Пусть-ка поищут титаны правду.
И улетели черный ворон и белый кречет.
Уползла и старая Туча со скалы. Нет уже на скале и венца Аполлона.
Унесего юный Солнцебог-небожитель на небо.
Вечер спустился. Замычали стада Идаса. Услышали мычанье кони-лебеди.
Взвились на дыбы, узнали родное стадо и засияли чудно на вершине скалы.
Рвутся к стаду -- так рвутся, что вырастают у них крылья с боков, как
прибеге. Тогда положил Кастор им на спину ладони, и смирились крылатые кони.
Снова ушли в их бока крылья, и стоят перед Диоскурами кони как кони.
Ускакали Диоскуры с Левкиппидами. Ушли со стадами и Афариды. Не
нагнатьим коней-лебедей. Не вернуть им неверных лебединых дев Левкиппид.
Улыбается утро. Шутит день. Усмехается грустно вечер. Одна ночь
нешутит. Сурова матерь-ночь, и жесток и таинствен ее язык.
Говорит брату
Идас: -- Закрой глаза, Линкей. Слишком долго ты сегодня смотрел. И
слишкоммного ты сегодня видел. Устали твои глаза. Эту ночь я посторожу стадо.
Спи.
Закрыл глаза Линкей. Уснул.
Пасется стадо братьев Афаридов. На камне сидит Идас-караулыцик.
Положилмощные руки на колени, подбородком уперся в грудь, и ночные
думы-словаповели с Идасом беседу, убаюкивают
караульщика: -- Могуч ты, Идас. Кто поборет тебя? Кто удержит твою
руку,
Идас?Подберется ли к стаду вор, когда ты сторожишь? Кто дерзнет!.. Спи,
Идас.
Грозно твое имя в Мессении. Бог и тот не осилил тебя. А кто равен по
силеАполлону? Ох, и могуч же ты, Идас! Ох, и грозен же ты,
Идас! Ночь. Ведут думы-слова беседу с Идасом, убаюкивают караульщика.
А во мгле за кустами уже отманивает стадо от камня Кастор. Уже
оглушаетПолидевк кулаком вожака-быка.
Свалил его наземь и тащит за хвост покорного зверя. А вслед за
быкомидут, жуя, коровы.
Дошли братья Диоскуры до своих белых коней, вскочили на них --
сталибелоконными. Прочь из Мессенской земли погнали стадо Афаридов.
А ночные думы-слова все ведут беседу с
Идасом: -- Ох, и могуч же ты, Идас! Ох, и грозен же ты, Идас! Кто дерзнет!..
Спит Идас-караулыпик.
Идут Диоскуры впереди похищенного стада. Отпустили к Тиндарею
белыхконей-лебедей вместе с Левкиппидами. Не покинут теперь братьев
лебединыедевы.
Говорит Кастор
Полидевку: -- Левкиппиды теперь наши жены. Не видать больше Линкею
лебединых дев.
Угнали мы стадо и у Идаса. Не смеяться больше
|
|
