На небе боги есть... Так говорят!..
Нет! Нет! Их нет! И у кого крупица
Хотя бы есть ума, не станет верить
Сказаньям старым. Чтоб моих вам слов
Не принимать на веру, докажу вам.
Тиран людей без счета убивает
И грабит их добро; клятвопреступник
Подчас опустошает целый город,
Злодействуя, - и все ж живет счастливей
Безгрешного, покоем наслаждаясь
И без заботы проводя свой век.

Богобоязненных, но очень слабых
Немало мне известно городов:
Они дрожат, подавленные силой
Других держав - могучих, но безбожных.

Ученик Еврипида выскажется еще более решительно: боги - выдумка хитрых 
людей, которые придумали сказку, чтобы запугивать людей и держать их в 
покорности.
Философ Евгемер, живший в конце IV-III века до нашей эры, тоже отыскивает 
вполне земные причины, породившие богов: боги - это всего лишь бывшие правители 

и герои, которых обожествили после их смерти.
Правда, не следует думать, будто атеизм охватил широкие слои эллинов. От 
отрицания мифологических образов до полного безверия - дистанция огромного 
размера. Даже крупнейший философ-материалист IV века до нашей эры Эпикур отнюдь 

не отрицал существования богов вообще-он лишь отводил им весьма скромное место 
где-то в неведомых сферах, где они ведут незаметную жизнь, никак не вмешиваясь 
в 
земные дела.
Как известно, все на свете боится времени. Его неотвратимую поступь 
ощутили на себе и эллины, и их божественные заступники. Греческий поэт Алфей, 
живший на рубеже нашей эры, когда Эллада утратила независимость и стала частью 
Римской державы, в отчаянии призывал, хотя и не рассчитывал, что его призыв 
будет услышан:

Бог, затвори на Олимпе стоящие праздно ворота,
Бдительно, Зевс, охраняй замок эфирных богов!
Рима копье подчинило себе уж и землю, и море;
Только на небо еще не проложило пути.

А через несколько веков один из самых известных поэтов своего времени, 
Паллад Александрийский, напишет эпиграмму на статую Геракла:

Медного Зевсова сына, которому прежде молились,
Видел поверженным я на перекрестке дорог
И в изумленье сказал: "О трехлунный, защитник от бедствий,
Непобедимый досель, в прахе лежишь ты теперь!"
Ночью явился мне бог и в ответ произнес, улыбаясь:
"Времени силу и мне, богу, пришлось испытать".

Мифология как определенная система религиозного мировоззрения утратила 
свое значение. В классическую эпоху в мифы уже верят мало, они становятся 
средством для выражения новых, социальных и политических идей. И постепенно от 
этого первобытного фольклора остается лишь внешняя художественная форма, 
которую 
с успехом используют литература, театр, изобразительное искусство.
А верования?
Они тоже неизбежно должны были измениться. Люди разочаровались в прежних 
богах, они не нашли божественной справедливости ни на небесах, ни на земле. 
Отчаявшись изменить земные порядки, они все чаще обращались к мысли о загробном 

блаженстве, о приходе иного, милосердного и единственного бога, который 
освободит их от страданий и установит новые законы. Со временем и появилась 
новая система религиозных воззрений, сменившая старые представления о богах. 
Это 
было христианство.
Олимпийцы были вытеснены. К мифам стали относиться лишь как к наивным 
выдумкам, а над богами, перед которыми некогда трепетали, стали смеяться. Смех 
был тем оружием, которое окончательно сокрушило олимпийцев. Им и воспользовался 

живший во II веке нашей эры крупнейший сатирик античности Лукиан из Самосаты, 
которого Энгельс назвал "Вольтером классической древности".
Он вновь обратился к мифам - специально для того, чтобы "снизить" 
божественные образы, представить богов в комическом свете и разоблачить 
суеверия. В своих многочисленных произведениях-диалогах - "Разговоры богов", 
"Прометей", "Разговоры в царстве мертвых", "Морские разговоры", "Зевс