превратился в горсть золы…


Испуганный фермер побежал к жившей неподалеку ветхой старушке, и когда он 
рассказал ей обо всем, что случилось, старушка вспомнила, что ее дед 
рассказывал ей о том, как бесследно пропал сын сапожника, жившего когда-то 
очень давно на том месте, где ныне стоит дом фермера…

Конечно, две сказки, процитированные выше, не могут отразить все многообразие 
европейских представлений о Дивном Народе. И дело не только в бесконечном почти 
многообразии сказочных сюжетов, но и в том, что сумма традиционных европейских 
представлений о Дивном Народе далеко не исчерпывается сказочным материалом. 
Более того, сказки — в определенном смысле — вторичны, по крайней мере, по 
отношению к преданиям о реальных встречах с эльфами.

Конечно, — не будем уходить от трудного вопроса, — конечно, зафиксированные в 
последние два столетия описания встреч с представителями Дивного Народа вряд ли 
могут быть приняты как стопроцентные свидетельства с точки зрения современной 
науки. Возможно, здесь мы сталкиваемся с ситуацией, подобной ситуации с 
сообщениями о наблюдениях НЛО, из которых нынешние уфологи
7
выбрасывают «в корзину» 85—90% как ненадежные или заведомо фальсифицированные. 
Но это, в конечном итоге, не важно. Дело совсем не в этом. Старому Волшебству 
нет дела до наших, человеческих мерок лжи и истины, а значит, соотношение между 
ними не важно и для нас.


…Здесь и сейчас нам действительно нет смысла анализировать накопленный за 
последние полтора тысячелетия корпус сообщений и рассказов о встречах с эльфами 
на предмет истинности — тем более, что к настоящему моменту опубликовано уже 
немало исследований, чьи авторы занимались этим вопросом гораздо более 
планомерно и последовательно
8
.


Послушаем, как описывал эльфов в начале нашего столетия в Ирландии один из тех, 
кому довелось свести с ними знакомство (из записей
Эванса-Венца
):


Это самые замечательные люди, которых я когда-либо видел. Они превосходят нас 
во всем… Среди них нет рабочих, а только военные-аристократы, благородные и 
знатные… Это народ, отличающийся и от нас, и от бесплотных существ. Их 
возможности потрясающи… Их взгляд обладает такой силой, что они, я думаю, могут 
видеть даже сквозь землю. Они обладают серебристым голосом, их говор сладок и 
быстр…


Они много путешествуют и, похожие на людей, могут повстречаться в толпе… Умных 
молодых людей, которые представляют для них интерес, они уводят к себе…

Довольно часто предания, сообщения о реальных случаях оказываются своего рода 
параллелями к повествованиям сказочным. Так, например, рассказ о трагической 
истории, произошедшей в окрестностях Нита (Уэльс), записанный примерно в 1825 
году, действительно очень напоминает сказку о Тафи и Волшебном Круге:

Рис и Ллуэллин служили у фермера. Однажды ночью они возвращались домой, и Рис 
попросил своего друга остановиться и прислушаться — звучала какая-то музыка. 
Ллуэллин ничего не услышал, а Рис пустился в пляс… Он уговорил Ллуэллина идти 
вперед с лошадьми, пообещав вскоре догнать его. Однако Ллуэллин так в одиночку 
и добрался до дому. На следующий день его обвинили в убийстве Риса и посадили в 
тюрьму. Но один «опытный в делах эльфов» фермер догадался, что же произошло на 
самом деле. Собрались несколько человек — среди них и рассказчик этой истории — 
и отправились вместе с Ллуэллином на то место, где, по словам обвиняемого, 
исчез его спутник. Внезапно Ллуэллин закричал: «Тише! Я слышу музыку, я слышу 
мелодичные арфы!»


Все прислушались, но никто ничего не услышал. Одна нога Ллуэллина стояла на 
внешнем краю «волшебного кольца». Он предложил рассказчику поставить свою ногу 
на его, и тогда тот тоже услышал звуки арф и увидел маленьких человечков, 
танцевавших в кругу около шести метров в поперечнике. Затем каждый из пришедших 
проделал то же самое и тоже смог все это наблюдать. Среди танцевавших, 
маленьких эльфов оказался и Рис. Ллуэллин поймал Риса за одежду, когда тот 
оказался поблизости, и вытолкнул его за пределы круга. Рис тотчас спросил: «А 
где же лошади?» — а затем попросил разрешения закончить танец, который, как ему 
казалось, не продолжался и пяти минут. И никто не мог убедить его в том, что 
прошло уже так много времени. После этого происшествия Рис стал печальным,