лохматую спину Груагача, спросил Гилла.
– Да, но со времени его первого визита я не съел с этого стола ни кусочка, – 
ответил Груагач.
– Давай сейчас же сядем за него! – предложил Гилла на Грекин.
Они сели за стол, и очень скоро прибежал заяц, оскорбил Груагача и убежал.
Гилла на Грекин погнался за зайцем, а Груагач за Гиллой.
Гилла бежал со всех ног, и несколько раз заяц чуть не оказывался у него в руках,
 но ему не удавалось поймать его почти до ночи. Лишь когда тот перепрыгивал 
через стену, Гилле удалось поймать его за задние лапы и, размахнувшись, ударить 
о стену. У зайца отлетела голова, и Гилла швырнул ее через стену во двор замка.
В туже минуту из замка выскочила старая ведьма с одним зубом в верхней челюсти, 
который служил ей костылем.
– Кто убил моего любимца? – вскричала она.
– Я убил его! – признался Гилла на Грекин. Ведьма набросилась на Гиллу, и 
началась драка. Они дрались всю ночь и весь следующий день. От их борьбы 
твердые скалы размягчились, и из них засочилась вода. Когда приблизился вечер, 
вся земля Восточного мира дрожала, и если кто-то из этих двоих ослабел и устал 
от борьбы, то это был Гилла на Грекин. Увидев это, он подумал: «Разве не жаль, 
если старая ведьма убьет меня, меня, победившего многих сильных героев?»
При этой мысли он вскочил и схватил ведьму. Первым толчком он поставил ее на 
колени на землю, вторым согнул в поясе, третьим уложил на лопатки.
– Не убивай меня, я дам тебе волшебный жезл друидов, который храню между кожей 
и плотью, – взмолилась ведьма.
– Ах ты, жалкая, подлая старуха! После твоей смерти я и сам заберу его и даже 
не поблагодарю тебя! – ответил Гилла и одним ударом снес ей голову.
Но голова прыгнула на тело ведьмы и попыталась снова занять свое место, однако 
Гилла схватил ее и держал до тех пор, пока тело не остыло. Затем он вытащил 
волшебный жезл и отшвырнул тело и голову старой ведьмы в сторону.
– А теперь покажи мне камни, которые когда-то были твоей женой, детьми, 
собаками и конем, – попросил Гилла подошедшего Груагача.
Груагач отвел его к камням. Гилла прикоснулся к каждому из них жезлом, и жена, 
сын, дочь, собаки и конь Груагача ожили.
Сделав это, Гилла повернулся к Груагачу, прикоснулся жезлом к козьей шкуре у 
него на спине, и на ее месте снова появились его кожа и мясо.
Когда все было восстановлено, они отправились в дом Груагача.
– Оставайся у меня, пока не отдохнешь, – предложил Груагач Гилле на Грекину. – 
Мы поживем здесь один год и один день, а потом я пойду с тобой в замок Финна 
Маккумайла и расскажу Финну, что со мной случилось и что ты совершил.
– Нет, я не могу отдыхать. Мне нужно тотчас же трогаться в путь! – возразил 
Гилла на Грекин.
Груагач был так рад, что вся его семья снова с ним, а на спине у него снова 
человеческая плоть, что последовал за Гиллой в замок Финна Маккумайла в Эрине.
Они преодолевали долины одним шагом, горы одним прыжком и море одним скачком.
Первым их заметил Конан Маол, стоявший возле замка.
– Сюда идут Гилла на Грекин с Груагачем, они уничтожат все, что есть как в 
замке, так и вокруг него! – прибежав к Финну, сказал он.
– Если это и так, то тебе некого винить, кроме самого себя, – ответил Финн.
– Ладно, тогда я лягу в люльку и надену на голову стальной шлем, – решил Конан 
Маол.
Конан лег в люльку. Гилла с Груагачем вошли в замок. Груагач сел возле люльки.
– Я пришел сюда с Гиллой на Грекином рассказать тебе обо всем, что случилось со 
мной, и обо всем, что он совершил, – сказал он Финну и поведал ему, через что 
им пришлось пройти.
– Сколько лет ребенку, лежащему в люльке? – спросил Груагач, указав рукой на 
Конана.
– Только три года, – ответила жена Финна. Тогда Груагач сжал пальцами стальной 
шлем, приняв его за голову ребенка, и давил его, пока сталь не треснула, но 
ребенок даже не вскрикнул.
– О, да в нем задатки настоящего мужчины! Когда он вырастет, из него получится 
хороший воин, – заметил Груагач.
На следующий день Груагач покинул замок Финна и вернулся домой к своей семье.
Время службы Гиллы на Грекина, один год и один день, истекло.
Финн вышел умыться в источнике возле замка, и когда он опустил голову, то 
увидел в источнике духа, который заговорил с ним.
– Ты должен вернуть королю Прилива его чашу, иначе проиграешь ему битву.
Опечаленный этими словами, Финн вернулся в замок.
– Ты, кажется, чем-то расстроен, – заметил Конан Маол.
– Да как же мне не расстраиваться? – промолвил Финн. – Дух из источника сказал, 
что я должен вернуть чашу королю Прилива, иначе проиграю ему битву. Гилла мне 
больше не слуга: его время истекло, и я не знаю, как быть.
– Аты все же пойди и поговори с ним, может быть, он согласится оказать тебе эту 
услугу, – посоветовал Конан Маол.
Финн пошел к Гилле на Грекину и рассказал ему о видении в источнике.
– Мое время истекло, и я больше тебе не слуга, – ответил Гилла. – Но если ты 
хочешь, чтобы я отнес чашу королю Прилива, понаблюдай ночью в пятницу за моей 
женой Сехайд ни Вананан; в середине ночи, когда она причесывает волосы, она не 
может отказать никому ни в одной просьбе. Ты попроси ее отпустить меня с тобой 
к королю Прилива, чтобы вернуть ему чашу.
Финн внимательно следил за временем и, когда наступила середина ночи пятницы, 
посмотрел сквозь замочную скважину и увидел Сехайд, расчесывающую волосы. Тогда