хозяйничает на моих полях. Тот, кто унес урожай с тех полей, придет и на это, и 
я хотя бы узнаю, кто этот вор», – подумал Манавидан. Он рассказал обо всем 
Кикве.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Стану всю ночь караулить поле, – ответил Манавидан.
В полночь он услышал какие-то звуки, исходящие из пшеницы. Он встал и увидел на 
поле бесчисленное множество мышей, и не было этому полчищу ни конца ни края. 
Каждая мышь влезала на стебель, перегрызала его и уносила колос с поля, причем 
число колосьев соответствовало числу мышей, то есть на каждую мышь приходился 
один колос. Манавидан не успел опомниться, как на поле остались только голые 
стебли, а все мыши бросились наутек, унося колоски.
Вне себя от гнева Манавидан кинулся за мышами, но поймать их было не легче, чем 
комара или птицу. И только одна мышь оказалась менее проворной, и он погнался 
за ней, поймал и посадил в перчатку, которую обвязал бечевой, чтобы мышь не 
сбежала. Вернувшись во дворец, Манавидан вошел в зал, где сидела Киква, разжег 
огонь, а перчатку с мышью повесил на крючок.
– Господин, что там в перчатке? – спросила Киква.
– Вор, – ответил Манавидан, – которого я застиг на месте преступления.
– Что же это за вор, господин, если он помещается в перчатке?
И Манавидан рассказал Кикве о нашествии мышей на последнее из их полей.

– Одна мышь оказалась менее проворной, чем остальные, и теперь сидит в перчатке.
 Завтра я ее повешу.
[73]

– Мой господин, – сказала Киква, – не к лицу столь достойному человеку, как ты, 
вешать такую ничтожную тварь, как эта мышь.
– Будь я проклят, – воскликнул Манавидан, – если не перевешаю всех, кого смогу 
изловить, а эту, которую поймал, обязательно повешу.
– Господин, у меня нет причин жалеть эту мышь, я всего лишь беспокоюсь, что о 
тебе пойдет дурная слава. Впрочем, поступай, как считаешь нужным.
После разговора с Киквой Манавидан взял перчатку с мышью и пошел на курган. На 
вершине кургана он стал сооружать виселицу из палочек, и тут к нему подошел 
ученый человек в старой, поношенной одежде. Прошло семь лет с тех пор, как 
Манавидан видел здесь человека или зверя, кроме тех, что жили с ним вместе, 
пока не пропали.
– Мой господин, – сказал ученый, – доброго тебе дня!
– Да ниспошлет тебе Господь свою благодать, – ответил Манавидан. – Откуда идешь,
 ученый муж?
– Я пришел из Англии, господин. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что в течение семи лет я не видел здесь ни одного человека, не считая 
четверых, живших здесь, и я один из них.
– По правде говоря, господин, – сказал ученый, – я иду через эту землю в свою 
страну. А что ты тут делаешь?
– Я собираюсь повесить вора, который меня ограбил.
– И кто этот вор? – спросил ученый. – Я вижу у тебя в руке существо, 
удивительно напоминающее мышь, и думаю, что человеку твоего положения не 
пристало заниматься таким делом. Лучше отпусти эту мышь на свободу.
– Клянусь Богом, я поймал ее в тот момент, когда она обворовывала меня, поэтому 
поступлю с ней, как и надлежит поступать с вором, – повешу ее.
– Господин, не стоит позорить себя, занимаясь таким недостойным делом. Я дам 
тебе фунт, который скопил, собирая милостыню, чтобы ты отпустил эту мышь.
– Я не отпущу ее на свободу ни за какие деньги, – отрезал Манавидан.
– Делай как знаешь, – сказал ученый муж и продолжил свой путь.
Когда Манавидан укладывал поперечную палочку между двумя рогатинами, к нему 
подъехал на лошади священник.
– Добрый день тебе, господин, – сказал священник.
– Да ниспошлет тебе Господь свою благодать! – отозвался Манавидан. – Будь 
благословен!
– Будь благословен и ты, господин, – ответил священник. – Объясни, что ты 
делаешь?
– Вешаю вора, которого поймал, когда он меня грабил, – ответил Манавидан.
– И что это за вор?
– Существо, больше всего похожее на мышь. Она обворовала меня, поэтому я 
поступлю с ней так, как поступают с вором, пойманным на месте преступления.
– Господин, я выкуплю у тебя эту мышь, чтобы только не видеть, как ты ее 
повесишь, – предложил священник.
– Клянусь Небесами, я не собираюсь ни продавать ее, ни отпускать на свободу, – 
ответил Манавидан.
– Я дам тебе три фунта только за то, чтобы ты не осквернял свои руки, 
прикасаясь к этой мыши, и ты отпустишь ее.
– Клянусь Небесами, я не отпущу ее ни за какие деньги. Ее следует повесить, и 
она будет повешена, – заявил Манавидан.
Священнику не оставалось ничего иного, как продолжить свой путь.
Манавидан уже затягивал петлю на шее у мыши, собираясь ее повесить, когда 
увидел, что к нему приближается епископ с многочисленной свитой, вьючными 
лошадями и слугами. Епископ подъехал к нему, и Манавидан приостановил свое 
занятие.
– Благословите меня, господин епископ, – обратился Манавидан к епископу.
– Господь благословит тебя, сын мой, – ответил епископ. – Что ты здесь делаешь?