двигались в их направлении. Среди них был король Франции, и ему грозила 
серьезная опасность, поскольку французы и гасконцы отбили его у сэра Дени де 
Морбека и спорили, кому он должен достаться. Самый здоровый из них кричал:
– Это я его взял!
– Нет, – орал другой, – он мой!
Король, понимая всю опасность ситуации, сказал:
– Господа, господа, умоляю вас проводить меня и моего сына к моему кузену 
принцу Уэльскому. Не спорьте о том, чей я пленник, поскольку я настолько богат, 
что могу вас всех озолотить.
Сказанные королем слова на время успокоили толпу, но вскоре опять разгорелся 
спор. Когда бароны увидели, что происходит внизу, они спустились с холма и 
спросили, что случилось. Им ответили, что это король Франции, взятый в плен, и 
они спорят, кто именно взял его в плен. Бароны, применив силу, пробились через 
толпу и потребовали, чтобы все расступились. Именем принца и под страхом смерти 
они приказали оставаться на расстоянии и не приближаться без приказа. Все 
отступили от короля. Бароны спешились, подошли к королю и, почтительно 
поприветствовав, препроводили к принцу Уэльскому.
Вскоре после того, как граф Уорвик и лорд Реджинальд Кобхэм по приказу принца 
отправились выяснить, что известно о короле Франции, принц стал расспрашивать 
рыцарей, не знает ли кто-нибудь из них о судьбе сэра Джеймса Одли.
– Сэр, – ответил один, – он серьезно ранен и лежит на носилках в своем шатре.
– Клянусь, – воскликнул принц, – мне очень жаль, что он ранен. Прошу тебя, 
узнай, можно ли его перенести сюда, а если нет, то я сам пойду к нему.
Два рыцаря тут же побежали к сэру Джеймсу и сказали, что принц очень хочет 
повидаться с ним.
– Тысяча благодарностей принцу, – сказал лорд Джеймс, – за то, что снизошел до 
такого ничтожного рыцаря, как я.
Сэр Джеймс позвал слуг, и они отнесли его к принцу. Наклонившись, принц обнял 
сэра Джеймса и сказал:
– Мой дорогой сэр Джеймс, сегодня своей доблестью ты заслужил славу. Ты 
сражался лучше всех и доказал, что являешься самым храбрым и умелым рыцарем.
– Сэр, – ответил сэр Джеймс, – вы вправе говорить все, что вам хочется, но с 
сожалением должен признать, что это не так. Если я и был впереди, чтобы служить 
вам, то только потому, что исполнял свою клятву, так что я не заслуживаю вашей 
похвалы.
– Сэр Джеймс, – сказал принц, – я и все остальные считаем тебя самым храбрым 
рыцарем с нашей стороны в этой битве, а чтобы ты и впредь мог множить свою 
славу, назначаю тебя навеки своим рыцарем с годовым доходом в пятьсот марок, 
которые будут выплачиваться из доходов с моих поместий в Англии.
– Сэр, – скромно произнес лорд Джеймс, – я заслужил эти почести с Божьей 
помощью.
На этих словах сэр Джеймс попрощался с принцем, поскольку почувствовал сильную 
слабость, и слуги отнесли его отдыхать. Вскоре после их ухода в королевский 
шатер вошли граф Уорвик, лорд Реджинальд Кобхэм и король Франции. Принц 
приветствовал короля низким поклоном и устроил его со всеми удобствами, какие 
только мог предоставить, а он в этом хорошо разбирался. Принц приказал, чтобы 
принесли вино и сладости, которые сам поднес королю в знак особого расположения.

Так 19 сентября 1356 года была выиграна эта битва на полях Мопертюи в двух 
лигах от Пуатье. Она началась около девяти часов утра и закончилась к полудню, 
но англичане еще продолжали преследовать противника, и принц был вынужден 
водрузить свое знамя на высокий куст, чтобы его воины вернулись к месту сбора. 
Но и после вечерни вернулись не все англичане. Говорили, что погиб весь цвет 
французского рыцарства, что король, его сын Филипп, семнадцать графов и 
бессчетное число баронов, рыцарей, оруженосцев взяты в плен, а на поле боя 
осталось от пяти до шести тысяч убитых. Когда собрались все англичане, то 
выяснилось, что пленников в два раза больше, чем победителей. Англичане решили, 
чтобы не рисковать, потребовать выкуп прямо на месте. Так и поступили. Лишний 
раз пленники убедились в учтивости англичан и гасконцев, поскольку многих из 
них в тот день освободили под обещание вернуться до Рождества в Бордо, чтобы 
заплатить выкуп.
Когда все собрались под своими знаменами, поступил приказ возвращаться в лагерь,
 который располагался рядом с полем боя. Некоторые начали снимать доспехи и 
помогли разоружиться пленникам, с которыми обходились весьма любезно, поскольку,
 как бы ни обстояло дело с выкупом, пленники находились в полном распоряжении 
англичан. Вполне понятно, что те, кто сопровождал принца, не были обойдены ни 
славой, ни богатством, ни выкупом с пленников в виде золотой и серебряной 
посуды, драгоценностей, сундуков, набитых до отказа тяжелыми от золотых и 
серебряных украшений поясами и меховыми накидками. Французы вырядились на битву 
так, словно были уверены в своей победе.
Когда сэр Джеймс Одли вернулся в свой шатер после того, как отблагодарил принца 
за королевский подарок, то сразу послал за своим братом сэром Питером Одли и за 
остальными родственниками. Затем он послал за четырьмя своими оруженосцами, 
которые весь день были рядом с ним.
– Господа, – обратился сэр Джеймс Одли ко всем собравшимся, – принц положил мне 
годовое содержание в размере пятисот марок. Вы видите здесь четырех оруженосцев,
 которые всегда служили мне верой и правдой, особенно в сегодняшней битве. Всей 
славой, которую я снискал сегодня, я обязан их мужеству и отваге, поэтому я 
хочу вознаградить их. Я передаю им дар в виде пятисот марок, которыми мой 
господин наградил меня, в той же форме и на тех же условиях, на которых они