Стой средь колосков, любовь моя,
И если люди спросят, зачем ты здесь,
Отвечай, любовь моя, что пришла,
Чтобы поймать бабочку.


Или вот следующая танка, написанная в XI веке чиновником Мисимасой:


Если мы встретимся наедине,
Где ни одна душа не сможет нас увидеть,
Я тихонько шепну тебе на ушко
Такие мои слова:
«Омои-таэ-наму!»


В этом стихе гораздо больше изобретательности, чем может показаться на первый 
взгляд. Эта танка была адресована принцессе Масако, и хотя слова «омои-таэнаму» 
можно перевести как «я умираю, моя любовь, за тебя», эта фраза также может 
означать «я забуду о тебе». Можно предположить, что эти строки были специально 
написаны двусмысленно на случай, если бы они не дошли до адресата, а попали в 
руки дворцовой охраны.

Стихи о природе

Несмотря на то что японские любовные стихи очаровательны, они не столь красивые 
и не столь выдающиеся, как те, что описывают какое-то настроение, природный 
пейзаж, ведь японские поэты прежде всего – певцы. Наш национальный гимн – 
далеко не поэтическое произведение. Вот как звучит японский гимн в буквальном 
переводе:


Правь, император,
Тысячу, восемь ли тысяч
Поколений, пока
Мох не украсит скалы,
Выросшие из щебня.


Пер. А. Лазарева


Эти слова навеяны древней песней «Кими-га-ё» из «Кокинвакасю» и, подобно всем 
древним песням, восхваляющим императора, выражают пожелание, чтобы император, 
который благодаря своему прямому происхождению от Солнца победил Смерть, жил и 
правил страной столько времени, сколько простой смертный себе и представить не 
может. В Японии скалы и камни имеют символическое значение, которое тесно 
связано с буддизмом. Они символизируют не просто устойчивость, но олицетворяют 
молитвы. Японская поэзия, описывающая природу: цветение слив и вишен, лунные 
дорожки в реке, полет цапли, тихое шуршание иголок голубой сосны или белую пену 
на гребне волны, – особенно прекрасна. Лучшие из таких стихов навевают грусть. 
Вот один из таких стихов, написанный Исэ:


Весною каждый год
В струящейся реке
Мне видятся цветы.
Задумаю сорвать —
Лишь намочу рукав!



Камо-но Тёмэй


Мне часто вспоминаются стихи японского отшельника Камо-но Тёмэй, жившего в XI 
веке. Он поселился в маленькой горной хижине далеко от столицы. Там он читал, 
играл на бива, прогуливался в окрестностях, собирая цветы и плоды, срывал ветки 
кленов, которые клал на алтарь Будды в качестве подношений. Камо-но Тёмэй был 
истинным любителем природы и тонко чувствовал ее настроение. Весной он 
любовался «волнами глициний… Словно лиловые облака, они заполняют собой весь 
запад»
[130]
. В летнем ветре ему слышалось пение кукушки, а когда приходила осень, он 
смотрел на деревья, окрашенные в золото, а появление и исчезновение снежных 
сугробов напоминало ему о постоянно прибывающей и убывающей сумме человеческих 
грехов в мире: «…любуешься на снег… Его скопление, его таяние – все это так 
похоже на наши прегрешения!» В своей книге «Ходзёки» («Записки из кельи») – 
самой утонченной и захватывающей автобиографии, созданной на японском языке, – 
он писал: «Вся радость существования достигает у меня предела у изголовья