Деву Унаи,
К которой в былые времена
Так ревниво сватались соперники.


Рассказ о ней
Пронесет через века ее могила,
Чтобы даже еще не родившийся смог полюбить ее
И думал о днях давних.


Рядом с мощеной дорогой
Сложили гору из валунов такой высоты,
Что в небе не стало видно облаков,
Тень которых падает на нас.


Паломник, бредущий мощеной дорогой,
Не забывал повернуть и
Поскорбеть над могилой Девы,
А жители близлежащей деревни
Не переставали горько скорбеть о ней
И собираться подле ее надгробного камня.
И века повторяют ее историю
И тоже оплакивают судьбу Девы.


И вот теперь я стою и смотрю
На могилу, где она лежит глубоко,
И размышляю с невыразимой печалью
О старых днях, давно прошедших.



Дева из Кацусики

Там, где в далекой восточной стороне петух своим криком первым приветствует 
зарю, люди все еще хранят повесть о днях давно ушедших. Это рассказ о Деве из 
Кацусики. В Кацусика-стране жила когда-то дева Тэкона.


В платье скромном и простом
Из дешевого холста,
С голубым воротником
Дома пряла и ткала
Все как есть она сама!


Песни северных провинций


(
пер. А. Глускиной
)


Дочери знатных особ, разодетые в узорные кимоно, не шли ни в какое сравнение с 
девушкой, которая «даже обуви не знала, а ходила босиком». Несмотря на то что 
«волосы ее не знавали гребешка», лицо девы Тэкона было прекрасно, как весенние 
цветы. Ее юный лик, «словно полная Луна», расцветал улыбкой…
Очарованные ею поклонники стремились к ней «…как стрекоза на огонь летит, как 
плывущая ладья к мирной гавани спешит». Но она спросила: «Почему берете меня 
себе в жены? Я знаю свою смиренную долю. Я знаю, как коротка моя жизнь».


Говорят, и так недолго,
Ах, и так недолго нам
В этом мире жить!
Для чего ж она себя
Вздумала сгубить?


Там, где порывистые волны с шумом бьются о берег, обрела прекрасная Дева из 
Кацусики свой дом навсегда.


Ради сумрачного дна нас покинула она!
Здесь нашла покой она
И на дне лежит…