Дева Унаи,
      К которой былые победители сватались
      Так ревниво.
      Рассказ ее
      Следует передавать через года,
      Чтобы даже еще не родившийся смог полюбить ее
      И думал о днях давних.
      Рядом с мощеной дорогой
      Они складывали вверх высоко валуны;
      Пока облака, которые скрыли нас,
      Не пропадут в небе.
      Может, паломник вдоль мощеной дороги
      Забудет повернуться в сторону,
      И луна над Могилой Девы;
      И деревенский народ рядом.
      Никогда не прекратится их горький плач
      Подле ее надгробного камня;
      И годы повторяют ее историю
      И оплакивают гибель Девы.
      Пока, наконец, я стою, смотря
      На могилу, где она лежит глубоко,
      И размышляю с невыразимой печалью
      О старых днях, давно прошедших.
      Дева из Кацусика
      Где в далекой восточной земле петух
      Первый кукарекает на рассвете,
      Люди все еще хранят рассказ
      О днях давно ушедших.
      Они рассказывают о Деве из Кацусика,
      Чей кушак синий,
      Но платье из домашней пряжи
      И юбка из грубого материала за пределами деревни видны;
      Чья ступня не знает обуви,
      Расческа не проходила через ее волосы;
      Все знатные особы в платьях с узорами
      Не смогут никогда сравниться
      С этим дорогим ребенком, чья улыбка —
      Как цветы весны,
      В красоте совершенной и завершенной,
      Как полное лунное кольцо.
      И как летние месяцы, которые летят
      К пламени такому яркому,
      Или как лодки, которые ищут берег,
      Когда приходят тени ночи,
      Так пришли поклонники; но она спросила:
      «Почему берете меня себе в жены?
      Вполне хорошо я знаю смиренную долю,
      Я знаю, как коротка моя жизнь».
      Так что, где порывистые большие волны бьются
      О шумный берег,
      Имеет нежная Дева из Кацусика
      Свой дом навсегда.
      Да! Эта история о давно прошедших днях;
      Но, слушая песню,
      Кажется, что я смотрел
      На ее лицо не далее как вчера.
      Дева с Деревянной Чашей на Голове
      В древние времена жила чета стариков со своим единственным ребенком, 
девушкой замечательной красоты и очарования. Когда старик заболел и умер, его 
жену стало все более и более беспокоить будущее дочери. Однажды она позвала 
дочь и сказала:
      — Дочь моя, твой отец лежит на кладбище, и я, будучи старой и немощной, 
должна скоро последовать за ним. Мысль оставить тебя одну беспокоит меня, 
потому что ты красива, а красота есть соблазн для мужчин. Чистота белого цветка 
может не остановить их от обмана и грязи. Мое дитя, твое лицо слишком прекрасно.
 Оно должно быть спрятано от глаза мужчин, и тогда оно не приведет тебя к 
падению, и твоя простая жизнь не превратится в позор.
      Сказав это, она поместила на голову девушки небольшую лакированную чашу 
так, что та наполовину закрыла ее прекрасное лицо.
      — Всегда носи ее, крошка, — сказала мать, — она защитит тебя, когда я 
уйду в мир иной.
      

      Китидзо-тэн, богиня счастья, изображенная как воплощение красоты. 
Раскрашенное дерево. Храм Дзоруридзи между Киото и Нара.
      
      Вскоре старая женщина умерла, и дочери пришлось зарабатывать себе на 
жизнь, работая на рисовых полях. Это была тяжелая, утомительная работа, но 
девушка сохранила храброе сердце и усердно трудилась целыми днями. Ее странная 
внешность все больше и больше привлекала внимание и служила поводом для