хижины стоял какой-то мужчина и махал ему рукой.
      Оказалось, что это вернулся муж доброй женщины, с которой только что 
говорил Токиёри. Мужчина принял регента за странствующего монаха и вежливо 
пригласил Токиёри переночевать с ними, извинившись за столь скромную обстановку 
и угощение.
      Хозяева достали все свои скудные припасы, чтобы накормить гостя. У 
Токиёри с утра не было во рту маковой росинки, так что он воздал должное 
безыскусному угощению, отметив про себя, что ему подали не рис, а всего лишь 
просо. Очевидно, хозяева были действительно очень бедны и тем не менее проявили 
удивительную щедрость по отношению к незнакомцу, что сильно тронуло Токиёри. 
Более того, поужинав, все собрались погреться у очага, но огонь уже почти погас 
из-за нехватки дров. Хозяин заглянул в сундук, где у него хранились дрова, но 
увы — там было пусто. Не потратив и секунды на размышления, мужчина вышел в 
укрытый снегом сад и вернулся, неся три карликовых деревца: сосну, сливу и 
вишню.
      Во все времена в Японии высоко ценили бонсай: выращивание таких деревьев 
требует очень много времени и сил, и они ценятся японцами за свой возраст и 
неповторимую красоту. Но несмотря на горячие протесты Токиёри, хозяин хижины 
разломал свои маленькие деревца и бросил в огонь.
      Токиёри, увидев, что в саду простого крестьянина есть такие драгоценные 
деревья, уже не сомневался в том, что этот щедрый человек — крестьянин не по 
происхождению, а вынужден был стать им под давлением каких-то жизненных 
обстоятельств. На вопрос Токиёри хозяин хижины сказал, что его зовут Сано Цунэё 
и что он некогда был самураем, а затем ему пришлось заняться земледелием из-за 
бесчестия одного из своих родственников.
      Токиёри сразу вспомнил этого самурая и предложил ему обратиться с 
прошением к правителю. Но Сано возразил, поскольку добрый и справедливый регент 
умер (так он думал), а его преемник слишком молод, подавать ему прошение 
совершенно бесполезно. Тем не менее, он добавил, что в случае объявления набора 
в ряды войск императора он немедленно явится в Камакура. Именно эта мысль о 
возможности когда-нибудь быть полезным своей стране смягчала горечь лет, 
проведенных в нищете.
      В нашем пересказе эта беседа заняла всего несколько строк, тогда как на 
самом деле она длилась намного дольше: Токиёри и Сано проговорили всю ночь до 
самого утра. И когда затем открыли ставни, за окном яркое зимнее солнце 
освещало заснеженный мир. Прежде чем отправиться в путь, Токиёри тепло 
поблагодарил хозяев за гостеприимство. И уже после его ухода Сано вдруг понял, 
что забыл узнать имя своего ночного гостя.
      Случилось так, что следующей весной в Камакура объявили о наборе воинов. 
Как только Сано услыхал эту радостную весть, он немедленно собрался в дорогу, 
чтобы исполнить свой долг. Его доспехи сильно прохудились во многих местах, 
оружие покрылось ржавчиной, а лошадь была в очень плохом состоянии. Сано имел 
убогий и жалкий вид по сравнению с множеством блистательных воинов, собравшихся 
в Камакура. Многие из них отпускали в адрес Сано весьма нелестные замечания, но 
тот молча сносил все насмешки. Он одиноко стоял посреди сверкающих рядов 
самураев, когда к ним на красивой лошади подъехал глашатай со знаменем, на 
котором был изображен фамильный герб регента. Звонким, чистым голосом глашатай 
громко объявил, что его господин желает видеть воина в самых бедных доспехах. 
Сано с тяжелым сердцем повиновался приказу. Он думал, что регент хочет выразить 
свое недовольство по поводу его появления здесь в столь жалком виде.
      Тем более Сано был удивлен оказанным ему любезным приемом. Но его ждало 
еще большее изумление, когда слуга распахнул раздвижные двери и в соседней 
комнате Сано увидел регента Саймёдзи Токиёри. Это был не кто иной, как тот 
самый монах, что когда-то остановился на ночлег в бедной хижине Сано. Токиёри 
тоже не забыл, как горели в очаге карликовые деревья: сосна, слива и вишня. В 
награду за эту жертву, с готовностью совершенную без всякой задней мысли, 
Токиёри повелел вернуть Сано те тридцать деревень, которые были отняты у него. 
Вдобавок Токиёри пришла в голову удачная мысль подарить благородному и верному 
воину еще три деревни под именами Мацу-идзу, Умэда и Сакурай: мацу, умэ и 
сакура — японские названия сосны, сливы и вишни.
      Влюбленные сосны
      Близок рассвет,
      Иней лежит
      На ветвях сосен.
      Но они зеленеют,
      Не меняя цвета.
      Утром и вечером
      Каждый день под ними
      Сметают иголки,
      Но их не становится меньше.
      Правда, что эти сосны
      Не сбрасывают свой убор:
      Их зелень всегда свежа
      Веками напролет,
      Как виноградные лозы Масака.
      И даже среди вечнозеленых деревьев,
      Символа неизменности,
      Славятся они,
      И слава их вечна до конца времен —
      Тех сосен, что состарились вместе.