И вот в доме не осталось никого, кроме священника. Стоя в дверях, он долго 
смотрел в ночь, во тьме которой цепочкой поблескивали фонари уходящих. Скоро 
они скрылись из виду, и Мусо вернулся в комнату, где лежало тело умершего. 
Здесь была зажжена маленькая лампа, в красноватом мерцающем свете которой можно 
было различить неприхотливую ритуальную пищу в простой глиняной посуде и 
корзинках из рисовой соломы. Священник шепотом прочел молитвы, затем исполнил 
все полагающиеся церемонии, после чего погрузился в раздумья.
     Так, в размышлениях, он провел несколько спокойных часов, в течение 
которых из опустевшей деревни не доносилось ни звука. Когда же тишина ночи, 
казалось, достигла полной глубины, в комнате беззвучно появился Призрак. Он был 
громадной величины и неопределенной, постоянно меняющейся формы. В тот же 
момент Мусо почувствовал, что у него нет сил ни пошевелиться, ни заговорить, ни 
даже закрыть глаза.
     И вот он с содроганием увидел, как это Нечто подняло в воздух мертвое тело 
чудовищными лапами с длинными когтями и пожрало его с хрустом, быстрее, чем кот 
проглатывает мышь. Начав с головы, оно жрало все подряд: волосы, кости и даже 
саван. Покончив с телом, Призрак набросился на ритуальную еду и в мгновение ока 
съел все, вместе с посудой и корзинками. После этого он вдруг исчез, так же 
бесшумно и таинственно, как и появился.
     Наутро, когда крестьяне сочли, что можно больше ничего не опасаться, и 
вернулись в свою деревню, их приветствовал священник, стоявший на пороге дома 
старосты. Крестьяне, в свою очередь приветствуя его, по одному проходили в 
комнату, где вчера они оставили покойника. Однако никто из пришедших не выразил 
ни малейшего удивления тому, что тело и ритуальная пища исчезли. Хозяин дома 
вошел последним и обратился к Мусо:
     — Достопочтенный господин, мы все очень беспокоились за Вас. И мы рады 
видеть Вас живым и невредимым, хотя, как я полагаю, Вам этой ночью довелось 
увидеть вещи не слишком приятные. Поверьте, если бы это было возможно, мы были 
бы рады остаться с Вами. Но закон нашей деревни, как я уже говорил Вам прошлым 
вечером, обязывает нас покидать наши дома после того, как к комунибудь 
приходит смерть. В том случае, если бы этот закон был нарушен, некое огромное 
несчастье должно было бы обрушиться на всех нас. Возвращаясь утром, мы находим, 
что покойник и ритуальная пища исчезают за время нашего отсутствия. Так бывает 
всегда. Но теперь Вы, вероятно, знаете, отчего так происходит, и не откажетесь 
поведать нам об этом.
     Мусо рассказал крестьянам, как глубокой ночью бесшумно появился Призрак 
неясных очертаний и огромных размеров и как он пожрал труп и ритуальную пищу.
     И снова никто не показался Мусо удивленным его рассказом. Сам же хозяин 
дома заметил:
     — То, что Вы нам сообщили, достопочтенный господин, в точности совпадает с 
тем, о чем гласит наше древнее предание. Тогда Мусо спросил с недоумением:
     — Но разве святой отшельник, живущий вон на том холме, не совершает 
похоронных обрядов над вашими умершими?
     — Какой отшельник? — спросил молодой хозяин.
     — Тот древний старец, который вчера вечером и направил меня в вашу деревню.
 Я попросился на ночлег в его анийтсу, но он прогнал меня, сказав, чтобы я шел 
сюда.
     Слушатели посмотрели друг на друга с нескрываемым удивлением.
     После долгого молчания хозяин сказал:
     — Достопочтенный господин, мы всего лишь невежественные крестьяне и просим 
нас извинить, но на том холме нет ни анийтсу, ни отшельника. Более того, вот 
уже на протяжении многих поколений в окрестностях нет никого, кто мог бы 
совершать священные обряды.
     На это Мусо пожал плечами и возражать не стал. Он понял, что его вчерашняя 
встреча с отшельником — проделка злого демона, который воспользовался моментом, 
когда его добрый дух хранитель по какойто причине ненадолго потерял его из 
виду, и ввел его в заблуждение.
     Но после того как он распрощался с гостеприимными жителями деревни, 
предварительно подробно расспросив их о своем дальнейшем пути, Мусо всетаки 
решил еще раз взглянуть на тот самый холм, с тем чтобы убедиться в своих 
предположениях.
     Как это ни странно, он обнаружил анийтсу на том же самом месте, что и 
вчера. Однако на этот раз престарелый обитатель сам пригласил священника в свое 
жилище. Когда Мусо вошел, отшельник униженно склонился перед ним, восклицая:
     — О как мне стыдно! Мне очень стыдно! Мне невыносимо стыдно! Прости меня, 
добрый человек!
     — Не надо так переживать. Вам не следует стыдиться того, что Вы отказали 
мне в ночлеге. Я понимаю, что Вы стеснялись бедности своего жилища, но ведь Вы 
направили меня в деревню, где мне оказали радушный прием, и я благодарен Вам за 
это.
     — Мне стыдно не за свой отказ, — сказал отшельник, — я все равно не вправе 
давать приют смертным. Стыд сжигает меня изза того, что Вы видели меня в моем 
подлинном обличий. Ведь тем Привидением, которое на Ваших глазах пожрало труп и 
ритуальные дары прошлой ночью, — был я. Знайте же, достопочтенный господин, что 
я — Йикининки10. Сжальтесь надо мной, добрый человек, и позвольте мне поведать 
Вам мой тайный грех, за который я и был ввергнут в этот страшный образ.
     Давнымдавно, так давно, что я уж и не помню когда, я был священником в 
этом малонаселенном краю. На много ри вокруг здесь не было никого, кроме меня, 
кто мог бы совершать религиозные обряды. Поэтому жители этой горной местности 
вынуждены были приносить своих умерших сюда, зачастую находясь в пути по