принося еду и питье или наводя порядок в комнате гостя, каждый ее жест, поза, 
малейшее изменение выражения ее лица — все оживляло в нем спрятавшиеся было в 
туман забвения милые воспоминания о девушке, с которой он был обручен в 
молодости. Он заговорил с ней о чемто, и она отвечала ему мягким чистым 
голосом, сладость которого разгоняла печали прежних лет.
     Наконец, в совершенном волнении Нагао спросил:
     — Старшая Сестра54, ты так сильно напомнила мне одну женщину, которую я 
знал давнымдавно, что я замер, когда ты впервые вошла в эту комнату. Однако 
прости меня, если я задам тебе вопрос: откуда ты родом и как тебя зовут?
     И сразу же незабвенным голосом умершей ОТэй девушка ответила:
     — Меня зовут ОТэй, а ты Нагао Чосэй, мой обещанный муж. Семнадцать лет 
назад я умерла в Ниигата. После моей смерти ты написал обещание жениться на мне,
 если я когданибудь встречусь с тобой в этом мире снова. И ты запечатал 
написанное своей печатью и положил его в буцудан, рядом с поминальной 
табличкой» на которой написано мое Цокумиё. И вот я вернулась.
     Произнеся последние слова, девушка лишилась чувств.
     Нагао женился на девушке из Икао. Их брак был счастлив. Но ни разу после 
первой их встречи она не могла вспомнить, что она говорила в тот вечер. Как не 
могла вспомнить и чтолибо о своем предыдущем существовании. Это воспоминание о 
прошлом рождении волшебным образом вспыхнуло на один краткий миг, с тем чтобы 
померкнуть навсегда..
     
Сказание об Миминаси Хёйчи
     
     В узком проливе Симоносёки, что находится близ местности, которая 
называется Данноура, произошла самая последняя битва между Хейке, или 
подругому, родом Тайра, и Дзенйи, известным как род Минамото. Это было более 
восьмисот лет назад. В результате долгого соперничества Хейке были почти 
полностью истреблены, а в последней битве при Данноура погибли также их женщины 
и дети и наследник их императора, которого теперь помнят под именем Антоку 
Теннё.
     После случившегося здешний берег и омывающее его море приобрели дурную 
славу. Ибо в течение всех прошедших после сражения лет здесь видели призраков. 
Рыбакам стали попадаться странные крабы с рисунком на панцире, напоминающим 
человеческое лицо. И люди подумали, что это, должно быть, духи воинов Хейке 
приняли такое обличие. Другие странные вещи можно было видеть и слышать на том 
пустынном побережье. Темными безлунными ночами тысячи призрачных огоньков, 
покачиваясь, парили около берега, легко и бесшумно двигаясь над волнами. Ониби 
— огнями демона назвали их местные жители. Когда же поднимался ветер, то с моря 
доносились крики и шум, похожие на звуки боя.
     В прежние годы духи Хейке были гораздо более беспокойными, нежели теперь. 
Тогда они могли вдруг появиться рядом с кораблем, плывущим в ночи, и уже более 
никто никогда не видел ни этот корабль, ни его матросов. И во все времена они 
коварно подстерегали беспечных пловцов, чтобы утащить их на дно.
     Чтобы умилостивить гневных духов Хейке, в Симоносёки, — деревне на берегу 
пролива с  таким же названием, был построен буддийский храм Амидайи. Совсем 
рядом с ним, на берегу, отвели место для кладбища, на котором поставили 
поминальные камни с высеченными на них именами утонувшего императора, его 
царственного отпрыска и его великих верных вассалов. Вокруг них регулярно 
проводились молебны, чтобы мертвые оставили в покое живых. И действительно, 
после постройки храма и кладбища духи Хейке стали беспокоить людей гораздо реже,
 чем раньше. Однако время от времени они появлялись вновь, устраивая разные 
проделки и как бы показывая, что истинного успокоения еще не нашли.
     Несколько столетий назад здесь, в Симоносёки, жил слепой юноша по имени 
Хёйчи. Его умение петь под собственный аккомпанемент на биве55 славилось на всю 
округу. Играть и петь он обучался с детства и скоро превзошел искусством своих 
учителей. Особый же почет и славу как исполнитель Хёйчи завоевал после того, 
как создал песенное сказание о борьбе Хейке и Дзенйи. Говорили, что, когда он 
пел о битве при Данноура, даже злые демоны не могли сдержать слез.
     Хёйчи был очень беден и жил только тем, что ему подавали за его игру. Но 
однажды нашелся добрый человек, который ему помог. Священник Амидайи очень 
любил музыку и стихи и часто приглашал Хёйчи в храм, при котором жил. А вскоре, 
будучи чрезвычайно растроганным изумительным искусством юноши, предложил ему 
переселиться в Амидайи насовсем. Молодому человеку отвели отдельную комнату в 
той части храма, которая выходила в сад. В обмен на кров и пищу от него 
требовалось лишь иногда по вечерам, когда священник был свободен от своих 
обязанностей, услаждать его слух своим искусством.
     В один из летних вечеров священник со всеми своими помощниками был позван 
в дом умершего прихожанина для исполнения буддийского обряда похорон. Хёйчи 
остался дома один. Вечер был душный, и слепой музыкант решил перед сном 
посидеть в прохладе на террасе перед своей комнатой. Здесь, то слушая шелест 
листвы сада, то скрашивая свое одиночество наигрыванием на биве, юноша ожидал 
возвращения священника. Миновала полночь, но его друг все не приходил. Хёйчи 
поднялся и пошел было к себе в комнату, но воздух в ней был еще жарким, и он 
опять вернулся на террасу. И тут он услышал шаги, приближающиеся со стороны 
задних ворот храма. Хёйчи напрягся — таких тяжелых шагов он не слышал никогда в 
жизни. Ктото пересек сад, приблизился к террасе и остановился перед музыкантом.
 Этот ктото не был его другомсвященником. Низкий рокочущий голос назвал 
слепого музыканта по имени отрывисто и бесцеремонно, в той манере, в которой 
самураи обращаются к тем, кто ниже их по происхождению: