Дицзанвана и сосредоточено поклоняться ему в течение от одного до семи дней. 
Тогда, если его родственники находятся в дурных формах существования, они 
непременно родятся среди людей или на небесах. Если же они уже находятся на 
небесах, то этот человек обретет неизмеримые заслуги. Также, если кто-либо 
сможет сосредоточенно поклоняться Дицзанвану, не прерываясь в течение двадцати 
одного дня, и повторит имя бодхисаттвы десять тысяч раз, то бодхисаттва явится 
ему сам и расскажет, где именно родились его умершие родственники. Если же тот 
человек сможет в течение тысячи дней повторять имя Дицзанвана по тысяче раз, то 
бодхисаттва велит духам местности в течение всей жизни охранять его и сделать 
так, что тот человек всегда будет иметь достаточное количество одежды, пищи и 
имущества и не будет подвержен болезням. Если какой-либо человек собирается 
отправиться в путь среди гор и лесов либо в путешествие по реке, то ему следует 
перед этим десять тысяч раз произнести имя Дицзанвана. Тогда все демоны и духи, 
которых он встретит на своем пути, будут охранять его.
Индийский «прообраз» Дицзанвана Кшитигарбха принадлежит к числу четырех великих 
бодхисаттв Махаяны, которые олицетворяют четыре главных качества бодхисаттвы. 
Наряду с Кшитигарбхой, в эту четверку входят Манджушри, Авалокитешвара и 
Самантабхадра. Манджушри символизирует великую мудрость, Авалокитешвара — 
великое сострадание, Самантабхадра — великие искусные средства (обучения и 
защиты веры), а Кшитигарбха — великие обеты. В Китае же, особенно в поздней 
народной мифологии, Дицзанван почитался не только как спаситель, исполняющий 
свой великий обет, но и как владыка преисподней, которому подвластны князья 
всех десяти подземных судилищ. Кроме того, ему поклонялись как божеству земли 
(само имя бодхисаттвы означает «сокровищница земли») и повелителю духов 
местности (тудишэнь). Как пишет Д. В. Половцев, в сутрах, посвященных этому 
бодхисаттве, «много раз упоминаются духи местности, покровительство которых 
обеспечивает безопасность. Разумеется, заступничество таких духов было намного 
понятнее простому народу, чем заступничество будд. Не случайно Шакьямуни 
говорил о себе, что ради спасения живых существ он не только являл тела царей, 
духов и драконов, но даже принимал вид гор, лесов, потоков и источников. 
Представления такого рода облегчали адаптацию буддизмом самых разнообразных 
местных культов. Культы местных духов, таким образом, буддизировались и 
наполнялись новым содержанием. Хорошим примером такого синкретизма является 
отождествление в Японии Кшитигарбхи с божеством дорог Досодзином, так как одной 
из функций бодхисаттвы является защита путников. Разумеется, желание избавить 
умерших родственников из адов также было весьма важным фактором религиозной 
жизни в странах конфуцианской культуры, где культ предков играл главенствующую 
роль. Все это вместе взятое и сделало бодхисаттву Кшитигарбху одним из самых 
популярных божеств махаянского пантеона».
Среди других популярных бодхисаттв можно упомянуть Линцзи, повелителя второго 
надземного мира (китаизированный индийский бог Индра); небесного воителя Вэйто, 
которому подчиняются еча (инд. якши) — небесные стражи, охраняющие города, 
ворота и башни всех небес; небесных полководцев и защитников буддийской веры 
Довэня (Вайсравану), Чиго (Дритхастру), Ценчжана (Вирудаку) и Гуанмоу 
(Вирупакшу).

Помимо будд и бодхисаттв буддийский пантеон включает в себя таких божественных 
и полубожественных персонажей, как архаты; китайское название — лохань или 
алохань. Архат — человек, достигший наивысшего духовного развития; на китайской 
почве архатов нередко отождествляли с даосскими святыми, вследствие чего эта 
категория пантеона разрослась едва ли не до бесконечности. Известны 16 великих 
архатов — ближайших сподвижников будды Шакьямуни; в Китае чаще говорили о 18 
лоханях, прибавляя к 16 ученикам Будды монаха-переводчика Кумарадживу и 
императора династии Лян У-ди, покровителя буддизма в стране (позднее вместо 
Кумарадживы и У-ди стали называть бодхисаттву Гуаньинь — принцессу Мяошань — и 
Толстобрюхого Милэ в его земном воплощении — монаха Ци-цы). По замечанию Л. С. 
Васильева, великие архаты «имели по 500-1500 своих архатов-последователей. 
Особым почитанием среди китайских буддистов пользовались так называемые 500 
архатов, составлявших вторую группу святых этого ранга. По традиции 500 архатов 
считаются канонизированными историческими деятелями, монахами — участниками IV 
буддийского собора.
[92]
Статуи 500 архатов, иногда именуемых „500 буддами“, можно встретить в некоторых 
известных буддийских храмах». Эти две категории лоханей также называют 
соответственно «лоханями без остатка», то есть погрузившимися в нирвану, и 
«лоханями с остатком», то есть оставшимися в мире и принимающими человеческий 
облик.

Божествам и святым в китайском буддизме противопоставлялись злые духи, 
подвластные богу зла Мовану (инд. Мара). Подобно европейским инкубам и суккубам,
 соблазнявшим монахов, Мара и его присные искушают и стараются сбить с пути 
прежде всего тех, кто решил помогать живым существам в избавлении от страданий, 
то есть собрался стать бодхисаттвой. Сам Мара, как гласит каноническая 
буддийская легенда, искушал Сиддхарту Гаутаму, сидевшего под деревом Бодхи, но 
не преуспел в своих намерениях. Маре подчиняются десять разрядов злых духов; 
каждый разряд олицетворяет ту или иную негативную эмоцию (вожделение, ненависть 
и т. д.). Считается, что все мирские искушения и нарушения этических норм 
происходят под влиянием Мары и обитателей его мира — мира желаний и страстей.