племяннику Сяну». (Перевод В. В. Мещерякова). О причине своего изгнания Хань Юй 
говорит так:



С утра, мой доклад, обличавший изъян, на Небе Девятом прочли.
Под вечер, приказано ехать в Чаоян, в изгнанье за тысячи ли.
Чтоб вычистил ересь Верховный Мудрец, я с тайной надеждой просил,
А вышло встречать этой жизни конец, исчахнув от хворей, без сил.





68

Перевод А. Е. Адалис.



69

Небесных дев сяньнюй часто отождествляли с оборотнями цзин (прежде всего с 
лисами-оборотнями). Характеристика, которую дает фее реки Ло поэт Цюй Юань, 
вполне приложима и к оборотням:



Фу-фэй красу лелеет горделиво,
Усладам и забавам предана.
Она хоть и красива, но порочна.

(«Скорбь отрешенного». Перевод А. А. Ахматовой.)




70

По замечанию В. В. Малявина, «в действительности облик и даже имя Чжункуя 
наследовали образу заклинателя демонов, который в древности рисовали на 
деревянных дощечках в качестве оберега».



71

Согласно трактату «Гуань-инь-цзы», демоны и бесы отличаются от людей и тем 
более божеств своей неспособностью познать Дао: «Без Дао-Пути нельзя было бы 
говорить, но то, о чем нельзя сказать, и есть Дао-Путь. Без Дао-Пути нельзя 
было бы мыслить, но то, о чем нельзя мыслить, и есть Дао-Путь. Небо и сущее 
крутятся в бурлящем водовороте, люди и их дела спутаны и переплетены, во 
множестве кружатся в коловращенье, со звоном сталкиваются, борясь друг с другом.
 Молниеносно сменяются — как будто есть и вот уже исчезли. Однако они 
ратоборствуют с ним, они латами защищаются от него, поносят его, кричат на него,
 уходят от него и нуждаются в нем. Говорить о нем — как дуть на тень, думать о 
нем — как разрезать пылинки. Совершенная мудрость и ум порождают заблуждение, 
демоны и духи не обладают сознанием. Только то, что нельзя соединять, чего 
нельзя достичь, нельзя измерить, нельзя разделить, называют Небом, называют 
судьбой, называют духом, называют изначальным, а все это вместе называют 
Дао-Путем».



72

Тот же источник приводит любопытные сведения о нынешнем отношении к «кумирам»: 
«„Культурная революция“ принесла огромные бедствия стране и ее народу. 
Идеологический фанатизм, жажда наживы и бесчинства экзальтированной толпы 
привели к безвозвратным потерям произведений искусства, культовых предметов, 
построек, значительная часть которых имела многовековую историю. Огромное 
количество монастырей и кумирен было разрушено и разграблено, даосские 
скульптуры уничтожались бесчисленно. Часть культурного достояния даосов удалось 
спасти только благодаря мужеству, преданности и находчивости служителей культа 
и отдельных мирян. Так, известная во всем мире мраморная статуя Лаоцзы династии 
Тан была спасена монахами, которые на время скрыли ее в земле. Ныне она 
находится в столичном монастыре Байюнь-гуань. А на горах Цинчэншань толпы 
хунвэйбинов были остановлены плакатами с цитатами Мао Цзэдуна, которыми даосы 
закрыли большие статуи кумиров.
В современном Китае повсеместно набирает силу обратный процесс — восстановления