ущельям кровь их я заставил течь, как реки; степи, равнины, высоты окрасил, как 
алую шерсть. Бойцов его, надежду его войска, лучников и копьеносцев у ног его, 
как ягнят, я зарезал, головы им отрубил; его лучшим людям, советникам и 
приближенным, в схватке я поломал оружие, их забрал вместе с конями; 260 
человек семени его царского рода, его доверенных лиц, его областеначальников, 
его конников захватил я в свои руки и рассеял боевые ряды; а его запер я в 
толпе его стана, упряжных коней его остриями стрел под ним побил; для спасения 
жизни своей он оставил колесницу и верхом на кобыле бежал впереди своего войска.
 Метатти зикертский с окрестными царями — я поверг их воинство, их полк 
рассеял; войскам Урарту, злого врага, и его советникам я нанес поражение, на 
горе Уауш обратил их в бегство; их конями я наполнил горные пропасти и ущелья, 
а сами они, как муравьи в беде, отправились трудными путями. В ярости моего 
оружия вслед за ними и я поднялся, подъемы и спуски покрыл телами бойцов. На 
шесть бэру расстояния от Уауша до Зимура, яшмовой горы, гнал я его острием 
стрелы; прочих людей его, что бежали для спасения жизни, я оставил славить 
победу Ашшура, моего владыки; Адад, мощный сын Ану, храбрый, поверг на них свой 
великий гром, тучами ливня и градом небесным покончил с остатком. Урса, их 
правитель, преступивший предначертания Шамаша и Мардука, не почтивший присяги 
Ашшура, царя богов, убоялся грома моего сильного оружия, и, как у птицы ущелий, 
что спасается от орла, содрогнулось его сердце; как проливший кровь, он покинул 
Турушпу, свой царский город, и, как бегущий от охотника, он достиг краев своих 
гор; как роженица, бросился он на ложе, отверг от уст своих хлеб и воду, 
неизлечимый недуг на себя навел он. Победу Ашшура, моего владыки, на вечные 
времена установил я над Урарту, страх перед ним, без забвения, на будущее я 
оставил; в грозном бою я сделал горькой для Урарту силу мощи моей превеликой и 
натиска моего великого оружия; людей Анджи и Зикерту я покрыл смертной пеной. 
Стопы злого врага отвратил я от Страны Маннеев, сердце Уллусуну, их владыки, я 
ублаготворил и для страждущих людей его дал сиять свету.
(156) Я — Шаррукин, охраняющий правду, не преступающий предначертаний Ашшура и 
Шамаша, смиренный, непрестанно чтущий Набу и Мардука, — с их верного согласия я 
достиг желания сердца и над гордым врагом моим я встал победоносно; над всеми и 
каждыми горами я пролил оцепененье, вопли и рыданья судил я вражеским людям. С 
радостным сердцем, ликуя, с певцами, арфами и кимвалами вошел я в мой стан, 
Нергалу, Ададу и Иштар, владычице битвы, богам, населяющим небо и землю, и 
богам, населяющим Ассирию, принес я гордые чистые жертвы; повергаясь ниц и 
молясь, я стоял перед ними, их божественность славил.
На Андию и Зикерту, куда лицо мое было обращено, прекратил я поход свой, на 
Урарту обратил лицо я. Уишдиш, область Страны Маннеев, которую отнял и взял 
себе Урса, — ее многие поселенья, что, как звезды небесные, не имели числа, 
покорил я, их укрепленные стены вместе с насыпью их основания я разбил, как 
горшки, и сровнял с землею, многочисленные их амбары без числа я открыл и 
ячменем без счета накормил мое войско [.........................................
......
........................................................................] 
(309) При моем возвращении Урзана муцацирский, негодяй и злодей, преступивший 
клятву богам, не покорившийся владычеству, горец злой, согрешивший против 
присяги Ашшура, Шамаша, Набу и Мардука, возмутился против меня, прекратил 
возвратное продвижение моего похода тем, что с тяжелым своим приношением не 
поцеловал моих ног. Он задержал свою дань и подать и ни разу не послал своего 
гонца, чтобы спросить о моем благополучии. В гневе сердца моего я дал всем моим 
колесницам, многочисленным коням, всему моему стану направить путь на Ассирию, 
сам же в великом уповании на Ашшура, отца богов, владыку стран, царя всех небес 
и земли, породившего все, владыку владык, кому издревле Эллиль богов Мардук 
подарил богов горы и равнины четырех частей света, чтобы заставить их чтить его,
 и никто чтобы не уклонился, и чтобы были они с их накопленными сокровищами 
введены в Эхурсаггалькуркурру; высоким велением Набу и Мардука, что направили 
ход свой в расположении звезд, предвещающий подъятие моего оружия, и следуя 
благоприятным знамениям, предвещающим поднятие мощи, коим Магур, тиароносец, 
предвещая поражения Гути-ума, утомил звездочетов; с драгоценного согласия 
Шамаша, воина, приказавшего написать в печени моей жертвы надежные 
предзнаменования о том, что он пойдет на моей стороне, с одной лишь 
единственной личной моей колесницей и 1000 моих пылких конников, лучников, 
пращников и копьеносцев — моими храбрыми воинами, сведущими в битвах, — я 
построил войска, и, направив путь в Муцацир дорогою трудной, я заставил войско 
мое подняться на Арсиу, могучую гору, подъем на которую, как на иглу, 
невозможен. Я перешел Верхний Заб, который люди Наири и Хабхи называют 
Эламуния; между Шейаком, Ардикши, Улайу и Аллуриу, высокими горами, громадными 
холмами, недоступными иглами гор, отвергающими счет, — между ними нет тропинки 
для прохода пехоты, водопады могучие там низвергаются, и шум их паденья гремит 
на берегу, словно Адад, поросли они всякими желанными плодовыми деревьями и 
лозами, как тростником, — где не проходил еще ни один царь и чьих троп не 
видывал государь, живший до меня, — их большие стволы повалил я, и воистину я 
стесал недоступные иглы их топорами из бронзы; узкий путь, проход, проулок, где 
пехота шла бочком, я улучшил между ними для продвиженья моего войска. Мою 
колесницу на затылки людей я поставил, сам же верхом на коне встал во главе 
моего войска, а воинов моих с конями, шедшими со мною, я заставил растянуться 
поодиночке и с нуждою пройти. Чтобы он не уклонился, послал я приказ моим 
доверенным людям, областеначальникам с их полками, написал им поспешно [........
..........] увидел движенье моего похода [................] только царь Урарту 
в Муцацир, его царское жилище, жилище Халдии, его бога [.............]