полонил. Люди уклонились и заняли вершину — башню напротив Ништуна, 
свешивающуюся с небес, подобно облаку. Туда, куда из царей, моих предков, никто 
не заходил, мои воины налетели на них, как птицы. Двести шестьдесят бойцов их я 
сразил оружием, головы им отрубил, сложил башней. Остальные из них, как птицы, 
основали гнезда на крыльях гор; их полон, их имущество я свел с гор, сёла, 
лежавшие среди могучих лесов, я разрушил, снес, сжег в огне. Все люди, которые 
бежали перед моим оружием, спустились и обняли мои ноги. Подать и дань, а также 
повинности я назначил им. Бубу, сына Бубы, начальника поселения Ништун, я 
ободрал в городе Арбеле, кожей его одел городскую стену. В это время я сделал 
статую моего образа и записал на ней славу моего мужества, поставил ее на горе 
Эку, в «городе Ашшурназирпала у источника». [...................................
.........................................]
(1.101) [....] Когда я находился в Ниневии, мне доставили
весть: ассирийцы и Хулай, их начальник поселения, которых поселил в крепости 
Лухе Шульмануашаред, царь Ассирии, правитель, бывший до меня, восстали и пошли 
захватить Дамдамусу, мой царский город. По велению Ашшура, Иштар и Адада, богов,
 моих помощников, я собрал мои колесницы и войска; у истока реки Субнат, там, 
где стоят изображения Тиглатпаласара и Тукульти-Нинурты, царей Ассирии, моих 
отцов, я изготовил изображение моей царственности и поставил вместе с ними. В 
это же время я принял дань страны Ицалла: крупный и мелкий рогатый скот и вино. 
Я перевалил через горы Кашияри и подошел к Кинабу, укрепленному городу Хулая. 
Множеством моих войск и моей яростной битвой город я осадил и покорил, шестьсот 
бойцов сразил оружием, три тысячи их полона я сжег в огне, не оставив ни одного 
из них в заложники. Хулая, их начальника поселения, я захватил в руки живым. Их 
тела я сложил башнями, их юношей и девушек сжег на кострах. Хулая, их 
начальника поселения, я ободрал, кожей его одел стену города Дамдамусы. 
Поселение Мариру в окрестностях его я покорил, пятьдесят их воинов сразил 
оружием, двести их полона сжег в огне. Триста тридцать два человека страны 
Нирбу в степной схватке я убил, их полон, их крупный и мелкий рогатый скот увел.
 Жители Нирбу... держались вместе. Они вошли в свой укрепленный город Тэла. Я 
выступил из Кинабу, подошел к Тэле. Город был очень крепок, обнесен тремя 
стенами; люди полагались на свои крепкие стены и на свои многочисленные войска 
и не спустились ко мне, не обняли мои ноги. После схватки и боя город я осадил 
и покорил, три тысячи их воинов я сразил оружием, полонил их полон, их 
имущество, крупный и мелкий рогатый скот. Их многочисленный полон я сжег в огне.
 Многих людей живыми я захватил в руки — одним я отрубил кисти или пальцы, 
другим отрубил носы, уши и пальцы (?) их, многим людям ослепил глаза. Я сложил 
одну башню из живых людей, другую из голов и привязал к столбам их головы 
вокруг их города. Их юношей и девушек я сжег в огне, город разрушил, снес, сжег 
в огне и пожрал его. В это время крепкие стены поселений Нирбу я разрушил, снес,
 сжег в огне [......]



«АШШУРУ,  OTЦУ БОГОВ,    
ВЛАДЫКЕ  ВЕЛИКОМУ...»   

Воинская  реляция  Саргона  II
 (в сокрашении)       


(1) Ашшуру, отцу богов, владыке великому, моему владыке, живущему в 
Эхурсаггалькуркурре, своем великом храме, — большой, большой привет!
Богам судеб и богиням, живущим в Эхурсаггалькуркурре, их великом храме, — 
большой, большой привет!

Богам судеб и богиням, живущим в городе Ашшуре, их великом храме, — большой, 
большой привет!

Граду и людям его — привет! Дворцу и живущим в нем -привет!

Шаррукин, светлый первосвященник, раб, чтущий твою великую божественность, и 
войско его — весьма, весьма благополучны.

(б) В месяце ду’узу, устанавливающем советы племен, месяце могучего старшего 
сына Эллиля, мощнейшего из богов, Нинурты, предписанном на древней таблице 
владыкой мудрости Нинигикугом для собирания войск и устроения стана, я 
отправился из Калху, моего царского города, и перепра
вился грозно через Верхний Заб в его месте сильного течения. В третий день о 
взнуздании уст гордеца и связании ног супостата в страхе божьем склонился я 
пред Эллилем и Нин-лиль, а затем войскам Шамаша и Мардука я дал перепрыгнуть, 
как через арык, через Нижний Заб, чья трудна переправа. Я вступил в перевалы 
Куллара, высокой горы страны лулумейской, называемой Замуа, в области Сумбу 
устроил я смотр своему войску, коней и колесниц число я проверил; с великой 
помощью Ашшура, Шамаша, Набу и Мардука в третий раз походный строй я направил в 
глубь гор, на Зикёрту и Андию я простер ярмо колесниц Нергала и Адада, значков, 
грядущих передо мной. Я прошел между Никиппой и Упои, горами высокими, 
поросшими всякими деревами, чья поверхность мятежна, перевалы опасны, 
простирающими тень над окрестностями, подобно кедровому лесу, так что тот, кто 
идет их путями, не видит сияния солнца; а речку Буйя, что между ними, переходил