общества, после завоеваний Александра Македонского, в эпоху эллинизма.
Наше литературное переложение эпоса об Акхите на русском языке не первое. Ему 
предшествует переложение Вяч. Вс. Иванова (Иванов, 1980в, 576 и сл.), оцененное 
И.Ш. Шифманом как "несостоятельное с историко-филологической точки зрения" 
(Шифман, 1993, 286). Тем не менее как художественное произведение талантливого 
автора, нашего коллеги, оно состоялось. Работая над тем же текстом независимо 
сначала в 1994 г. (Немировский, 1994, 94 и сл.), а затем в ходе подготовки этой 
книги, мы старались учесть как критику И.Ш. Шифмана в адрес Вяч. Вс. Иванова, 
так и толкования текста, предложенные другими авторами, ставя перед собой, 
однако, задачу сделать текст читаемым и сохранить образы природы и 
пронизывающее всю поэму чувство отцовской любви.
2. Понятие «рапаитский», "рапаиты" — предмет давних споров ученых. Одни 
полагают, что «рапаиты» — это боги или полубоги, участвующие в магических 
обрядах плодородия, другие — считают их привилегированными мертвецами в царстве 
мертвых или среди богов, третьи воинами-аристократами.
3. Харнам — топоним или теоним неизвестного значения.
4. В обязанности сына у западных семитов, как и у многих других древних народов,
 входило поддержание культа предков, забота о родительском доме и уход за отцом,
 каким бы он ни был. Так поступили сыновья Ноя Сим и Иафет, тогда как Хам 
насмеялся над пьяным обнаженным родителем (Быт., 9: 18 — 27). К этому автор 
добавляет защиту доброго имени отца, как понимают в этом месте текст Дж. Гибсон 
(Gibson, 1978, 49) и И.Ш. Шифман (Шифман, 1993, 215).
5. В подлиннике стоит слово snnt с неясным значением. Одни исследователи 
трактуют его как «ласточки» (Gibson, 1978, 106; Шифман, 1993, 233), другие — 
как «ваятельницы» (Aistleintner, 1959, 69).
6. Разрыв в тексте с очевидной утратой рассказа о рождении и детстве сына и 
дочери Даниилу. Можно предположить появление также сведений о Йатпану, будущем 
убийце Акхита.
7. Воротам принадлежала особая роль в очистительных обрядах и ритуалах 
основания городов у многих народов древности. Городская площадь мыслилась 
культовым местом, центром микрокосма. Поэтому при основании города на площади 
вырывалась круглая яма, через которую проходила воображаемая вертикаль, 
соединяющая три мира. Этруски и вслед за ними римляне называли отверстие этой 
оси словом, означающим «мир» (этр. manth, лат. mundus). В мундусе захоранивали 
первины урожая. В этой связи и обмолот зерна в угаритском тексте, совершающийся 
на площади, может рассматриваться как сакральный акт.
8. Дерево, под которым сидел царь, — священное дерево. Культ деревьев известен 
также у древних евреев. В Библии упоминаются дуб плача, вещий дуб, пальма, под 
которой сидела пророчица Дебора, священное гранатовое дерево у Гибеа.
9. Защита вдов и сирот как слабых и беззащитных считалась священной 
обязанностью царя. Вавилонский царь Хаммурапи заявляет во введении к своим 
законам, что его обязанность "уничтожать преступников и злых, чтобы сильный не 
притеснял слабого". Сходное выражение в еврейской Библии: "судите сироту, 
решайте дело вдовы" (Исх., 1: 17).
10. Даниитянка, так же как в других случаях «хурритянка» — обозначение этноса, 
к которому принадлежала жена Даниилу, называемая также «девой». Это возможное 
указание на знакомство автора поэмы с одним из "народов моря" данунами (или 
данитами Библии), оказавшимся вместе с филистимлянами и сикулами на побережье 
страны Ханаан в XIII в. до н. э. Впрочем, даниитянка могла быть рабыней, 
привезенной из страны Дануна, т. е. Греции.
11. Хикупту — город Египта Мемфис, одна из предполагаемых резиденций 
бога-ремесленника (Шифман, 1993, 229).
12. Разрыв в тексте с утратой нескольких стихов. Судя по греческим параллелям, 
Акхит мог забыть выделить Анат её долю и этим вызвал её появление перед ним.
13. В последующих неразборчивых стихах содержится намек на то, что Анат 
предлагает юноше не только бессмертие, но, подобно Иштар в поэме о Гильгамеше, 
также и свою любовь.
14. Йариху — угаритский бог Луны, выступающий противником Баала и Анат. От 
рабыни у Йариху рождаются чудовища с бычьими рогами, в сражении с которыми по 
одному из мифов того же цикла гибнет Баал. В городе Йариху Абулуму обитает 
убийца юного Акхита Йатпану.
15. Нападение хищных птиц на человека за трапезой — мифологический мотив, 
известный нам по эпосу об аргонавтах (нападение гарпий на слепого фракийского 
царя Финея — Hes., frg., 81 — 83; Apoll. Rhod., Arg., I, 211 и сл.; II, 273 и 
сл.; Paus., III, 18, 15). Другие мотивы, свидетельствующие о связях между 
греческой и угаритской и вообще ханаанской мифологией, см.: Gordon, 1965, 212 — 
213; Гринцер, 1971, 141 — 149. Анат по своей природе считалась покровительницей 
хищных птиц.
16. Хула Даниилу, обращенная к Анат, убийце сына, показывает глубокое отличие 
двух почти современных религий, возникших на одной и той же почве Ханаана. На 
обрушившиеся на Иова бедствия он отвечает: "Господь дал, господь взял. 
Благословенно имя Господне" (Иов, 1: 21 — пер. С. Аверинцева).
17. Согласно иудейской традиции, траур по умершему длился семь дней в 
соответствии со священным характером этого числа. В эпосе семь дней 
превращаются в семь лет.
18. Окончание повести дошло в поврежденном состоянии. Пагат отправляется мстить 
убийцам брата. Из дальнейших отрывков следует, что Йатпану собирается отравить 
Пагат. Видимо, ему это не удается. Последние строки, взятые из поэмы о рапаитах,
 дошедшей в отрывках, дают понять, что рапаиты помогают Пагат возродить Акхита, 
и рождается у неё от него сын (Циркин, 2000, 132).