его не проста. Нам этим нельзя пренебречь. Ведь если на небе сраженье или мятеж,
 в нашей стране голод и смерть.
— Поставь трон, Ташмишу, чтобы гость наш мог сесть. Стол прикажи накрыть, чтобы 
насытиться мог.
Бог Солнца, явившись, не сел на престол, не притронулся к пище. Дали чашу ему с 
питьем, не пригубил он её. Тогда спросил его бог Грозы:


Уж не тот ли прислужник плох,
Что поставил трон,
Раз ты не хочешь сесть?
Уж не тот ли стольник плох,
Что поставил стол,
Раз ты не хочешь есть?
Уж не тот ли кравчий плох,
Что чашу с вином поднес,
Раз ты не хочешь пить?


Таблица II.
И услышал бог Грозы бога Солнца речь, узнал он, что в море камень растет. И от 
гнева его исказился лик. И снова он богу Солнца сказал:


На столе да будет сладок твой хлеб,
Вкуси ты его!
В чаше твоей да будет сладким вино,
Выпей его!
Пей, угощайся теперь,
Утробу насыть,
Делом займешься потом.


Услышав эти слова, бог Солнца стал светел душой. Стал хлеб на столе сладок ему, 
сделалось сладким вино. Насытив утробу свою, в небо он поднялся. Бог Грозы стал 
в душу мудрость вбирать. Он и Ташмишу за руки взялись и вместе покинули храм. 
Сестра их Иштар спустилась с небес. И стала она с душой своей рассуждать: "Куда 
мои братья летят? Надо мне посмотреть".
Полетела быстро Иштар, братьев своих догнала, за руки их взяла. Полетели все 
вместе к горе, которую Хаззи [6] зовут. Царь Куммии к морю лицо обратил. Он 
камень страшный узрел. И в гневе его исказился лик. На землю он сел, и слезы 
его потекли, как ручьи. Весь в слезах он такие слова произнес:
— Кто выстоять может в сражении с чудищем этим? Кого же оно не повергнет в 
ужас?
И сказала тогда Иштар богу Грозы такие слова:
— Дано тебе, брат, мужества на десятерых, но надобно хитрость здесь применить. 
Это дело мое.
Бубен взяла Иштар и лютню и песню запела пред Улликумме. Пела долго она, на 
острых камнях плясала она перед ним, а камень был глух и нем. Тогда из моря 
вышла большая волна, и, коснувшись богини, проговорила она:
— Перед кем ты поешь, Иштар? Зачем уста свои наполняешь медом? Глух истукан! 
Ничего он не слышит, ничего он не зрит! Милосердье ему недоступно! Уходи, о 
Иштар! Брата своего отыщи поскорей, пока камень не сделался могучим бойцом. 
Пока не разросся череп его.
Услышав эти слова, богиня Иштар отбросила бубен и лютню, украшения с себя 
сорвала и, в голос ревя, удалилась.
Между тем готовился к битве владыка Грозы, отдавая приказы Ташмишу:
— Пусть приготовят корм для быков! Благовонное масло пусть принесут! Пусть 
натрут благовоньями Шерри рога! Да будет золотом хвост у Теллы покрыт! Дышла в 
упряжи бычьей пусть повернут! Пусть сверху на упряжь камни положат! Пусть с 
неба грозы сведут, какие могут скалы за верст девяносто разбить, обломками поле 
покроют верст на восемьсот! Пусть вызовут буйные ветры и ливни, вместе с ними и 
молнии, чье сверканье ужасно!
Услышав эти слова, Ташмишу, бога Грозы верный помощник, поспешил, заторопился. 
Он с пастбища Шерри привел. Он Теллу спустил с Имгарру-горы, ввел их во 
внутренний двор, благовонное масло принес, натер он Шерри рога, хвост у Теллы 
золотом стал покрывать, дышло в упряжи бычьей он повернул, на упряжь камней 
наложил, с неба грозы он свел, взял боевое оружье, колесницы взял боевые.
И только тогда бог Грозы к Улликумме лицо свое вновь обратил и увидел, что тот 
стал выше в две сотни раз.
Таблица III.
Донесся призыв бога Грозы и до других богов. Колесницы они запрягли и вступили 
на них. Грянул громом тогда Аштаби [7], могучий воитель. Громыхая, понесся он к 
морю. Воинство он повел из семи десятков богов. Но Улликумме потряс небеса, 
отряхнул их, как одеянье. Он продолжал расти, возвышаясь над морем на две 
тысячи верст. Он был поднят, как меч, едва не касаясь покоев и храмов богов. 
Высотою он был в девять тысяч верст и настолько же был широк. Он у Куммии врат 
стоял, он стоял над Хебат [8] и храмом её.
Весть о боге Грозы не доходила к Хебат, и она, волнуясь о муже своем, служанке 
Такити такие сказала слова: