– Ты узнаешь меня, Тачунка Витко? Ты знаешь, что я был предан и до сих пор 
находился в плену?
Тачунка Витко поднял веки и посмотрел Токей Ито в глаза.
– Что ты дал и что ты обещал, чтобы снова быть на свободе?
Хотя Токей Ито должен был сознавать, что его револьвер и его манера обращения к 
женщине подтвердили бы подозрения всякого, но его лицо все же потемнело от 
гнева.
– Я дал свою подпись, что пойду в резервацию…
– Как скаут и полицейский Длинных Ножей?
– Ты бы не сказал так, вождь, если бы еще хоть немного доверял мне.
– Токей Ито!!!
Мужчины замолчали. Они долго стояли друг против друга. Их мысли и чувства были 
противоречивы. Обоим было тяжело. Наконец Тачунка Витко сошел с места. Он 
сделал два шага к Токей Ито. Два медленных, осторожных шага сделал он к этому, 
как и он, обманутому и побежденному, к этому изможденному болезнью, но 
несдающемуся человеку. Он распростер руки и прижал младшего к своей груди.
– Брат мой! – тихо сказал он. – Я уже не думал тебя увидеть!
– Ты мой вождь, Тачунка Витко, поэтому я пришел к тебе.
Глаза мужчин наполнились слезами. Им было не стыдно друг друга. В их отношениях 
пропала натянутость, и это дало волю той скорби, проявление которой делает 
человеческие лица благороднее, чем полные блеска победы.
Они разомкнули руки, опустили глаза, отошли друг от друга и даже мыслями ушли 
на момент в иное…
Тачунка Витко пригласил гостя сесть и опустился рядом с ним у холодного очага 
на землю. Вошла мать и снова принялась растирать корни юкки.
Вожди раскурили трубки.
Скупыми словами, прерываясь из-за приступов кашля, Токей Ито поведал обо всем, 
что произошло с ним со времени освобождения и до момента, когда он наконец 
вошел в палатку верховного вождя.
– Длинные Ножи велели мне идти в резервацию, и я расписался в этом, – закончил 
он. – Но и там они меня терпеть не собираются. Этот секретарь Чарли и изменники 
из числа наших собственных воинов действуют заодно. И если уж они меня опять 
возьмут в плен, живым они меня не выпустят.
– Что ты собираешься делать?
– А что посоветуешь ты?
Тачунка Витко с трудом находил слова:
– Нас заставляют тут жить… как койотов… без оружия… нас презирают… мы вынуждены 
побираться. Они говорят, что мне надо идти к Большому Отцу в Вашингтон. Но для 
меня существует только Великий и Таинственный; у меня нет никакого белого отца, 
и я не хочу оставлять своих братьев. Уайтчичуны, словно кровожадные рыси, 
только и ждут случая убить меня, разобщить моих воинов, разогнать их по разным 
углам. Они поселили в наших палатках изменников, своих соглядатаев. Я не могу 
предоставить тебе крова, Токей Ито, брат мой.
– Ты сам остаешься здесь?
– Я остаюсь. Вождь не оставляет своих воинов. Но я и не могу вести их дальше. 
Мы были вооружены, и нас было две тысячи. Если мы теперь без оружия снова 
поднимемся, это будет бесполезнее, чем… – Вождь остановился и прислушался.
Прислушался и Токей Ито.
В лагере поднялся какой-то шум. Вожди услышали голоса, которые, несомненно, 
принадлежали драгунам. Послышались шаги, легкие и за ними – тяжелые. Вожди 
продолжали сидеть и курить.
Откинулся полог, и показался индеец, с перьями в волосах, но в ситцевой рубашке.
 Позади него стояли три драгуна с револьверами наготове.
– Кто ты и что тебе здесь надо? – спросил он гостя по-дакотски.
– Скаут и представитель фирмы Дуглас Финлей и К°, – ответил молодой вождь, 
обращаясь к драгунам.
– Есть документ?
– Для тебя, паршивая койотская шкура, нет, но вот для кэптена… – И Токей Ито 
поднялся и со спокойным видом направился к выходу из палатки.
Драгуны спрятали револьверы. Вождь использовал момент и мимоходом швырнул 
единым махом индейца-предателя в снег. Это была единственная вспышка ярости, 
которую он себе позволил, и тут же снова плутовато улыбнулся драгунам.
– Где же кэптен? Вот. – И он извлек фирменный бланк с печатью, поигрывая им, 
чтобы вояки во всяком случае убедились, что бумага существует.
– Ну ладно, – сказал один из них. – А что ты тут делаешь?
– Приобретаю кое-какие вещи для Финлея-младшего лично.
Драгуны понятия не имели, кто такой Финлей-младший, но сомнений в том, что это 
лицо связано с агентурой и достаточно влиятельно, у них уже не оставалось.
– Когда ты уходишь отсюда и куда?
– На форт, а завтра утром уезжаю с курьерской почтой кэптена Эльсворта.
Драгуны отступились. Токей Ито снова подсел к Тачунке Витко.
– Ваши изменники работают очень быстро, – сказал он. – Мне надо теперь у тебя 
что-нибудь купить, чтобы я мог оставить здесь консервы и свежее мясо. Иначе я 
вызову подозрение.
– Что за свежее мясо?
Токей Ито раскрыл кожаные сумы и начал распаковывать.
– Они тебе дали с собой наш паек? – спросил Тачунка Витко.
– Это не ваш паек. Паек твои люди получат завтра. Но никто не сможет сказать, 
что ты украл. Вот. – Токей Ито дал вождю бланк со штемпелем.
– Что мы должны за это дать? У нас ничего не осталось. В борьбе и на обратном