караульный, который каждую ночь находился в комнате коменданта, покинул дом. 
Дакота слышал, как он вышел и запер дверь. Шло время, а он так и не возвращался.
 У Токей Ито возникло подозрение, которое он в сущности лелеял днем и ночью. Он 
надеялся, что Роуч прикажет его убить. И он ждал убийцу в тиши каждой ночи. И 
вот ушел караульный. Почему? Не должно ли произойти что-то, о чем комендант как 
бы ничего не знает?..
Около полуночи дверь в комнату коменданта отворилась. Кто-то вошел и запер ее 
за собой. Послышались шаги. Не шаги караульного – легкие, осторожные шаги. 
Скрипнула доска, и все стихло.
Потом послышалось какое-то царапанье по крышке люка. И вот она поднялась. Была 
спущена лестница. Две маленькие ноги в высоких сапогах со ступеньки на 
ступеньку переступали вниз.
Слабый свет луны все-таки проникал через окошко. Дакота различил девушку. Она 
спустилась на пол, осмотрелась вокруг и подошла к нему. Послышался шепот.
– Я Кэт, дочь майора Смита. Отец мой умер. Я скоро уезжаю отсюда навсегда. 
Тобиас просил меня поговорить с тобой.
– Да? – и это «да» было более движением губ, чем звуком.
– Война окончена. Получен приказ о твоем освобождении.
– Чем кончилась война?
– Вашим поражением. Правда, вначале были одержаны большие победы. Ваши вожди 
Ситтинг Булл и Крези Хорс уничтожили отряд генерала Кастера, и сам Кастер был 
убит. Были разбиты генералы Крук, Бентин и Рено, но потом ваши воины выдохлись, 
боеприпасы иссякли. И им пришлось уходить.
– Где Рэд Фокс?
– Поехал в агентуру. Он будет там переводчиком.
– Что делает Адамс?
– Ушел в Канаду. Он не хочет оставаться в стране, где убили его отца. Старик не 
захотел расстаться со своей землей. Когда пришли Длинные Ножи, он с ружьем в 
руках отбивался от них. Они схватили его и, как у них принято, облили горячей 
смолой, вываляли в перьях и загоняли до смерти. Так умеют мучить белые люди.
– Что Адамс будет делать в Канаде?
– Он хочет взять в аренду у Меховой компании капканы и вместе с Томасом и Тэо 
заняться отловом бобров. Если удастся получить землю, он будет разводить скот и 
сеять хлеб. Его судьба сходна с судьбой одного краснокожего. Он говорит, что 
готов стать вашим братом и жить вместе с вами.
– Адамс, который говорил такие слова, что ты мне сообщаешь, будет нас все же 
презирать, потому что мы не ходим за плугом и не разводим скот.
– Вы научитесь этому, – возразила Кэт.
Во дворе послышались шаги. Кэт подалась назад, к лестнице. Шаги отдалились и 
стихли.
– Теперь иди! – сказал узник. – Ты была достаточно смелой.
– Я иду. Когда будешь на свободе, приходи в Канаду. Там тебя никто не будет 
преследовать. Мы будем недалеко от границы, около поросших лесом гор.
– Скажи Тобиасу: я буду бороться за свою жизнь. Хау.
– Прощай!
Кэт быстро поднялась наверх и втащила лестницу.
Дакота обдумывал новости, которые сообщила Кэт Смит. Ему было только двадцать 
четыре года, и он снова видел перед собой цель. С этого момента он решил 
бороться за свою жизнь, бороться до тех пор, пока Роуч не вынужден будет 
освободить его…
Через четырнадцать дней в сумрачное послеобеденное время в неурочный час к 
узнику заявился охранник, церемонно извлек из кармана два ключа, показал их 
дакоте.
– Ты должен явиться к коменданту, – сказал он, – к кэптену Роучу, Веди себя 
прилично. От этого зависит твоя жизнь.
Он разомкнул кандалы и цепь, снял путы с ног. Дакота не показал вида, какое он 
почувствовал облегчение.
– Теперь вперед, – приказал конвоир, вытаскивая револьвер. – Наверх по лестнице.
 И чтобы мне без фокусов.
Дакота молча подчинился.
Он вступил в рабочую комнату коменданта и узнал за письменным столом Роуча. 
Четыре драгуна с револьверами наготове охраняли капитана. Роуч по своему 
обыкновению откинулся в кресле и держал в пальцах сигарету. На его лице было 
написано все, что может чувствовать злобный карьерист в момент своего торжества.
 Он сморщил нос, когда перед ним остановился индеец в покрытой грязью и кровью 
одежде. Он посмотрел на дакоту, как на животное, которое оценивают на рынке.
– Ты, кажется, серьезно болен, воспаление легких или что-то в этом роде. – Роуч 
не скрывал своего злорадства. – Фельдшер сказал – воспаление легких. В 
Вашингтоне не высказывают опасений по поводу твоего освобождения, если ты 
образумился и распишешься в том, что беспрекословно отправишься в резервацию. – 
Роуч поиграл бумагой. – Ну как? Подумал ты об этом?
– Что я сам отправлюсь в резервацию?
– Ну конечно. За свое племя тебе расписываться уже не требуется. Оно давно там.
– Я обязуюсь беспрекословно идти в резервацию.
– Великолепно. Вот что сделало несколько месяцев подвала! – Роуч пододвинул 
дакоте документ. – Подписывай!
Индеец внимательно прочитал документ. Он содержал действительно не более того, 
что сказал Роуч. Дакота подписал его.
– Своего оружия ты, конечно, больше не получишь. Ты будешь теперь превращаться 
из дикаря в цивилизованного человека. Завтра Тобиас везет письмо на форт