благоприятствовала им. Если холод последних дней февраля еще немного и 
беспокоил, то буря с ее снегом и песком была позади. Следов индейцев нигде не 
было видно.
Последнюю ночь они почти не спали. Утром, перебравшись через два небольших 
ручья, они взяли такой темп, что с восходом солнца были на Миссури, у форта 
Рэндол.
Несмотря на то, что еще только начиналась весна и было по-зимнему холодно, 
вокруг форта обосновалось уже немало люда. Были тут и белые: охотники, трапперы,
 торговцы, бродяги, но больше – индейцы, прибывшие с палатками, женами и детьми,
 чтобы сбыть – что требовало немало времени – добытые за зиму меха. Было 
заметно, что многие из них уже приобщились к цивилизации. На них были яркие 
головные платки, низкосортные ситцевые рубашки, дешевые шерстяные одеяла. Все 
четверо не сдерживали коней, проезжая сквозь это скопище. Кто не хотел быть 
растоптанным, должен был побыстрее убраться с дороги.
Форт, к которому подъезжали посланцы, был значительно крупнее и лучше вооружен, 
чем пост на Найобрэре. Атмосферы постоянной настороженности необжитых мест, где 
еще много значили ружья, стрелы и ножи дакотов, здесь уже не было. Люди 
чувствовали себя непринужденно и уверенно.
Всадники достигли ворот. Дозорные знали Пита и пропустили их. Внутри форта 
приехавших поразили выставленные напоказ пушки. Курьеры доложили о себе в 
караульном помещении и приготовились к ожиданию, потому что было только раннее 
утро. Однако им тотчас же предложили явиться к лейтенанту по имени Роуч, и 
через несколько минут они стояли в совершенно непривычном для них натопленном и 
комфортабельно обставленном помещении.
Молодой лейтенант сидел в кресле за письменным столом. Он принял из рук Пита 
письмо, адресованное коменданту форта Рэндол, и, не задумываясь, вскрыл. 
Лейтенант при чтении слегка откинулся назад. Его форма была сшита у хорошего 
портного и сидела безукоризненно. Волосы были аккуратно причесаны и лоснились 
от помады. Ногти – ухожены. Нечто вроде улыбки скользнуло по лицу лейтенанта.
– Все ясно, – он сложил письмо. – Вам нужно пополнение, оружие и дельный офицер.
 Где второе письмо на форт Янктон, полковнику Джекману?
Пит с готовностью извлек из нагрудного кармана и этот пакет с сургучными 
печатями. Лейтенант взял его, повертел в, руках, однако на этот раз не вскрыл.
– Содержание, видимо, то же, – заметил он. – Я как раз еду на Янктон и сам 
вручу письмо лично полковнику Джекману. Да, да, так и сделаем, – заключил он. – 
Я сам передам нашему коменданту и полковнику Джекману ваши соображения.
Элегантный молодой офицер поднялся, и ни у Пита, ни у его спутников не возникло 
необходимости что-нибудь сказать. Собственно, зачем? Миссия, сверх ожидания, 
оказалась успешной. Сразу договорились о пополнении, которого на Найобрэре 
тщетно дожидались чуть ли не год. Чего же еще желать! Хотелось передохнуть, 
особенно после столь неожиданного и скорого успеха. Денщик лейтенанта уже 
получил указание позаботиться о них.
– Господин лейтенант подлизывается к нам, – прошептал Том Биллу Петушиный Боец.
 – Видно, хочет вышибить из седла нашего честного старика майора.
Билл, Пит и Джозеф не разделяли опасений Тома.
– А нам-то что? Главное, мы заработали несколько деньков: будем жрать, пить, 
курить. Роуч свой парень!
Денщик был парнем общительным и, кажется, истомился от скуки. Он с 
удовольствием посвятил себя прибывшим из далекой глуши: набил им кисеты табаком,
 позаботился, чтобы у них было вдоволь хорошей еды и выпивки, а в заключение 
обратил их внимание еще на одну особо привлекательную штуку – как раз сегодня 
перед воротами форта должна была состояться игра в травяной мяч. Травяной мяч, 
или, собственно, хоккей, был у индейских племен и особенно у дакотов весьма 
распространенной игрой, в которой индейцы упражнялись с юношеских лет. 
Комендант согласился установить даже денежный приз, надеясь подогреть азарт 
полуцивилизованных игроков и сделать любимое зрелище своих вояк еще более 
острым.
– Неплохо, если эти краснокожие свиньи устроят на лужайке свалку! – заметил Пит.

– Мы сможем сделать ставки? – поинтересовался Малютка Джозеф. – Если нет…
Билл Петушиный Боец осмотрелся.
– Тут-то вроде нет, а вон на той стороне, ты видишь? Да неужели ты не видишь, 
Малютка? Вов двое пузатых, а вокруг них уже толкучка! Кажется, они принимают 
ставки!
Не рассуждая попусту, все четверо одновременно ринулись к толпе, которая 
образовалась вокруг двух довольно фундаментальных фигур. Один, грузный и жирный,
 с редкими волосами, кудахтал словно курица. Но внимание четырех вольных 
всадников привлек второй букмекер – черноволосый малый, лет мак, пожалуй, 
сорока. Он орал во всю глотку, рекламируя себя, как вполне солидную фирму по 
части заключения пари. Едва он раскрывал рот, сразу можно было видеть, что 
зубов у него нет и в помине.
– Бен! – Окликнул его Билл Петушиный Боец. – Да ты опять как рыба в воде!
– Как видишь. Не хотите ли внести ставки?
– Намекни, на кого? – подмигнул ему Билл.
– Откуда я знаю? Вы делаете ставки, не я.
– Старый пройдоха! – зашипел Билл. – Тебе-то уж известно, на кого, да боишься, 
что сорвем тебе коммерцию!
Со всей суммы ставок определенный процент выплачивался тем, кто выигрывал пари. 
Следовательно, чем меньше участников пари выигрывало и чем большее их число 
расставалось со своими деньгами, тем выше была сумма, выплачиваемая победителю.