поклонников.
Капитан Джим Сент-Ор, стоявший до этого в стороне, перешел залу и устроился 
рядом с Нетти Дашвуд.
– Ну-с, дитя мое, что скажете вы о жизни в крепости?
Хотя он был гораздо моложе своего брата коменданта, капитан имел особую манеру, 
полуотеческую, полубратскую, при общении с молодежью. Не мешает к тому же 
заметить, что он был почти вдвое старше Нетти.
– По мне это – прекрасная жизнь! – воскликнула мисс Нетти Дашвуд с увлечением. 
– Все эти господа так внимательны и любезны!
– Вы слишком добры, отзываясь о них так, – скромно ответил капитан. – Но 
позвольте мне предложить вам один вопрос, мисс Нетти. Не знаете ли вы человека 
по имени Франк Армстронг?
Губки Нетти задрожали, когда она промолвила в ответ:
– Конечно, я знаю господина Франка Армстронга и даже думала, что он здесь, в 
форте. Отчего он так долго не показывается в зале?
Голос капитана сделался серьезным:
– Способны ли вы хранить тайны?
– Конечно.
Губы ее все еще дрожали.
– Вот в чем дело: Армстронг уехал на неделю или на две, и он вручил мне письмо 
к вам, мисс Нетти.
– Письмо, ко мне! – вскричала девушка вне себя от удивления. – Уверены ли вы в 
том, что это письмо мне, а не другой?
– Совершенно уверен. Да разве вы не из числа его друзей?
– Еще бы! – сказала она с выражением полной искренности.
– Ну, тогда это совершенно естественно. Армстронг отправился в свою первую 
экспедицию. Как и всякий молодой офицер на его месте, он решил, что может не 
возвратиться. Ну, вот вы и испугались… Ему ничто не угрожает, и он 
преблагополучно вернется через восемь или десять дней.
Нетти вдруг побледнела, и лицо ее выразило страдание.
Капитан изменил тон и притворился очень недовольным ею.
– Я так и думал, – сказал он как бы про себя, – храбрости ни на грош… Полноте, 
постарайтесь быть благоразумнее и храбрее, а то я не решусь выполнить поручение 
вашего друга.
Она подняла на него свои чудные голубые глаза, полные благодарности, и 
проговорила:
– Да, браните меня. Мне это полезно. Но только говорите скорее. Это письмо, где 
же оно? – спросила Нетти нетерпеливо.
– Вот, – сказал капитан Джим, вынимая из кармана конверт. – Пожалуйста, не 
обращайте внимания на то, что написано на конверте… Эти молодые офицеры всегда 
пишут завещание, отправляясь в экспедицию, которая не имеет и не может иметь 
никаких дурных последствий.
– Ради Бога, что же написано на конверте, господин капитан? Скажите мне, прошу 
вас! Я не смею взглянуть на конверт на глазах у всех.
– Там написано: «Вскрыть только в случае, если я буду убит или взят в плен 
индейцами». Всегдашняя манера этих молокососов… Когда он вернется, ему будет 
ужасно стыдно за эти строки…
– Да, когда он вернется… Но вернется ли? И, во всяком случае, когда он может 
вернуться?
– Трудно определить. Цель экспедиции – узнать, есть ли индейцы в окрестностях, 
и в каком числе. Но Армстронг в хорошей компании, он в отряде со своим другом 
лейтенантом Ван Диком, да с ними человек тридцать драгун и превосходные 
проводники-индейцы. Ван Дик уже года три служит в равнинах и знает свое дело.
– Гм! Если бы только с Ван Диком, я не была бы очень спокойна, – возразила мисс 
Нетти. – Ведь он не из школы. Вы знаете?
Капитан Джим рассмеялся.
– Так же, как я, дорогое дитя, и как три четверти наших лучших офицеров.
– А я думала, что школа необходима, чтобы сделаться хорошим солдатом, – сказала 
необдуманно девушка, – или, по крайней мере… Ради Бога простите, капитан. Я не 
хотела… я совсем не то хотела сказать…
– Не извиняйтесь. Ведь это вообще очень распространенное мнение. Но тем не 
менее оно несправедливо. Вест-Пойнт никогда еще не воспитывал солдата. 
Воспитание в этой школе дает все средства сделаться хорошим солдатом, – это 
правда. Пожалуйста, не подумайте, что я отзываюсь так о школе из зависти. Мой 
брат – воспитанник этой школы, и лучшего офицера я не знаю. Но можно быть 
отличным офицером и не окончив школы.
– А к какой категории офицеров вы причисляете Ван Дика? – спросила вдруг 
девушка.
Капитан тотчас умолк. В семье Сент-Ор был обычай никогда не говорить дурного о 
товарище.
– Мисс Брэнтон, кажется, начинает петь; мы лучше сделаем, если помолчим, – 
сказал он, обрадованный возможностью не отвечать на предложенный ему вопрос.
Жюльета пропела романс, пропела верно, чистым голосом, но без надлежащего 
выражения; ее благодарили, хотя пение, видимо, никого не тронуло. Вслед за 
романсом миссис Сент-Ор заиграла прелестный вальс Шуберта.
В ту же минуту поручик Гевит пригласил на тур вальса Нетти Дашвуд, и капитан 
был избавлен от произнесения приговора над Ван Диком.
Вальс сменила полька, затем кадриль; одни танцы следовали за другими; танцевали 
даже виргинский «риль».
Комендант, полковник Сент-Ор, в парадном мундире, с эполетами и золотыми