или 
уклоняющегося оттого пути и свободно кующего жребий и потомкам своим; будем ли 
смотреть на него, как на раба своих страстей, или будет занимать нас борьба его 
с пороком и заблуждением; остановимся ли пред картиною его величия, или со 
стыдом отвратимся от изображения его позора; привлекут ли нас его добродетели 
или оттолкнут гнусные пороки.
       Но как мы рассматриваем судьбы одного человека, этого отдельного звена в 
обширной цепи народа, так точно можем мы рассматривать и судьбу целого народа в 
отношении к самому себе или к внутренней его жизни и в отношении к другим, 
окружающим его народам, или в отношении к его жизни внешней. - Там мы увидим 
борьбы сил нравственных и физических во всем объёме народного итога, увидим 
возрождение одних часто из малого, но чистого источника, и погружение других 
всею гигантскою массою своей в безличный хаос. - Там мы увидим, от чего пал 
крепкий Вавилон и просвещенный Египет, от чего разъединили Эллины могущество 
своё, что ниспровергло знаменитый Илион, как роскошь и разврат наложили цепи на 
колоссальный Рим, как раздоры Славян подчинили их чуждому владычеству. Там мы 
изучим причину скоротечности огромных государств, составленных Александром 
Македонским, Аттилою, Карлом Великим, Наполеоном и другими героями минувшего 
времени.
       Итак, история и в этом отношении имеет те же две стороны: приятную и 
полезную. В первом отношении она служит нам как памятная книга о событиях 
минувших, и в этом случае она рассказывает нам рождение народа, развитие его 
сил, внутренних и внешних, его собственное движение в массе всего населения 
земного шара, а вместе с тем повествует нам о делах наших предков, могущие 
горькими опытами своими утешать нас в бедствиях, а славными одушевлять и 
вызывать к подражанию.
       Полезная сторона истории заключается в поучениях, какие мы можем извлечь 
из событий, раскрывая причины всех явлений, случайных ли или подготовленных 
целыми веками, и выводя естественные следствия тех явлений. В этом отношении 
история делается прагматическою и должна читать нам поучения как над 
монументами, так и над развалинами древнего величия, свидетельствующими и о 
бывших некогда великих событиях. Эта сторона истории есть самая трудная и 
требующая высшей осторожности. Ибо, развивая факты в их причины и последствия, 
должно отстранять всякое предварительное предубеждение в пользу того или 
другого народа, всякую современную нам наглядность в характер его. Последнее 
важно потому, что настоящее и прошедшее одного и того же народа редко идёт 
неуклонно по одной и той же колее, и так настоящее никак не может служить 
основанием и мерилом прошедшему.
       Поэтому основанием для прагматических развитии должны служить только 
факты несомненные. Всякое безотчетное предположение, всякая гипотеза, внесенная 
в пределы истории и служащая потом точкою опоры для философского взгляда на все 
периоды, затем следующие, вносит ложный свет в науку, искажающий дух, характер 
народа, его внутреннюю силу, его особенность, а часто и его достойное величие.
       Бесполезно и даже смешно безусловно принимать в область истории 
какие-либо сказки, но нельзя отвергать и того, чтобы в них не находилась иногда 
и какая-либо нить историческая. Все вообще народные сказания или легенды 
делятся на мифические и героические. Первые произошли от поверья людей в 
сверхъестественные существа с земною естественною жизнью и страстями и 
заключают в себе вымыслы, слитые весьма часто с действительностью. Это бывало 
тогда, когда человек, одаренный особыми против современников своих 
способностями, удивлял и очаровывал их своими действиями и за то причисляем был 
к существам сверхъестественным или мифическим. Героические легенды суть 
воспоминания действительных событий, в которых выставлены личные достоинства 
героя.
       Оба рода этих сочинений относятся к области поэзии и отнюдь не к истории.
 Но, разложив такое сказание на его составные части, отделив от него вымысел 
строгою критикою, всегда можно найди в нем личность и действия исторические.
       Ибо как историческая легенда берет свой предмет из круга 
действительности, отстраняя иногда только законы времени и пространства, 
переносит эти события в область чудесного и претворяет храбрых людей в героев, 
героев в полубогов и богов, и, наконец, на высочайшей степени своего развития 
теряется в области чисто мифической; так точно сказания о божествах спускаются 
в действительный мир, облачают вымышленные ими существа именами и свойствами 
живших людей и народов. Совершенное слитие того и другого рода сказаний в одном 
творении образует эпопею. - Но нет эпопеи, в которой не было бы 
характеристической черты из истории.
       Возьмем для примера исландские саги. Мы встречаем в них имена Valland 
(Галлия), Danmork (Дания), Gotthiod (Готландия), Rin (Рейн), Attii (Аттила), 
Holmgardr(XonMoropbi), Vana (Венеды). Это все имена, принадлежащие несомненно 
истории. Также объяснятся многие их слова, в которых прибавляют они на конце 
букву г, как aesir, diar, iatnar или iotar, thursar или thussar, vanir, 
vanaheimr, Skalogrimr и пр. Отнимите конечную букву г, будет: aesi, dia, iatna 
или iota, thursa или thussa, vani, vanaheim, skalogrim (азы или полубоги, духи 
или боги, юты или геты, фурсы или жрецы, ваны или венеты, Венетия или земля 
венетов, Скалогром - славянин, переселившийся с балтийского поморья в Норвегию 
при короле норвежском Га-ральде, а оттуда перешедший со своими ближними в 
Исландию и составивший первое её население). Эти названия взяты все из 
действительного быта. Древнейшие писатели, каковы, например, Этель-вард, 
Альберикус, Снорро, Торфей, Саксон Грамматик утверждают также, что все 
встречающиеся в древних скандинавских легендах имена взяты с исторических лиц и 
народов, но перенесены на божества и существа сверхъестественные.
       Сходство имён в легендах с именами историческими и хотя самые легкие 
намеки древних н