в 
свою очередь облегчало такие «перебежки»: везде оказывалось возможным служить 
на пользу родине. Предводители понимали это положение и мирились с ним, зная, 
что они солдатами управляют не в силу закона, а скорее путем их задабривания. 
Таким образом, все войско было готово к смуте и к анархии, к неповиновению 
возглавлявшим смуту вождям.
1 8. А голод в это время терзал Рим: по морю ничего не доставлялось римлянами 
из-за Помпея; в самой Италии вследствие войн прекратились земледельческие 
работы. Если же что и произрастало, то шло для войска. Целые толпы занимались в 
городе по ночам грабежом, еще больше отягощая тем самым его положение. Делалось 
все это безнаказанно; молва приписывала грабежи солдатам. А народ закрыл свои 
мастерские и не хотел знать никаких властей: в обедневшем и разграбляемом 
городе не было, казалось, нужды ни в ремеслах, ни в магистратах.
19. В это время у Луция, приверженца демократии15, бывшего недовольным властью 
триумвиров, которая, казалось, не прекратится и по истечении установленного для 
нее срока, начались многочисленные столкновения и несогласия с Цезарем. 
Землевладельцев, у которых были отняты земли и которые просили защиты у всех 
влиятельных граждан, Луций один принимал у себя и обещал им помочь, причем они, 
в свою очередь, обещали помогать ему во всем, что бы он ни приказал. Это 
противодействие его как Антонию, так и Цезарю вызвало неудовольствие в войсках 
Антония. Также и Фульвия говорила, что Луций невовремя затевает распрю; ее, 
впрочем, вскоре переубедил хитрец Маний, указавший, что при спокойном состоянии 
Италии Антоний останется у Клеопатры, если же начнется война — поспешно 
развратится. Фульвия сразу, под влиянием чисто женских побуждений, стала 
подстрекать Луция к ссоре. А когда Цезарь выехал в оставшиеся еще неустроенными 
колонии, она послала к нему детей Антония вместе с Луцием, чтобы Цезарь своим 
появлением перед войском не получил превосходства перед Антонием. Когда конница 
Цезаря поскакала на Бруттийское побережье, опустошаемое Помпеем, Луций — или 
действительно так думая или притворяясь, что думает, будто конница выслана 
против него и детей Антония, — бежал
319 
в колонии Антония; там, набирая отряд для своей охраны, он перед войском 
обвинял Цезаря в измене Антонию. Но Цезарь разубедил солдат, уверив их, что у 
него с Антонием искренняя дружба и полное единомыслие, что Луций под влиянием 
враждебного настроения хочет поссорить их, противодействует власти триумвиров, 
благодаря которой воины имеют теперь постоянные владения в колониях. Он указал 
также, что конница еще и теперь находится в Бруттии, где и выполняет данное ей 
поручение.
20. Узнав о всем происходящем, начальники войска устроили в Теане разбор всего 
этого дела и договорились на следующем: триумвиры не должны препятствовать 
консулам управлять по обычаям отцов; никому, сверх принимавших участие в битве 
при Филиппах, не должны быть даваемы земельные наделы; находящиеся в Италии 
войска Антония должны участвовать на равных с другими условиях в распределении 
имущества проскрибиро&анных и денег, которые будут выручены за имеющее быть 
проданным имущество; ни один из триумвиров не должен набирать войско в Италии, 
Цезарю же в его походе Против Помпея должны быть даны в помощь два легиона из 
числа принадлежащих Антонию; путь через Альпы должен быть открыт войскам, 
посылаемым Цезарем в Испанию, и им не должен чинить препятствий Азиний Поллион; 
Луций, заключивший договор на указанных условиях, должен отослать личную охрану 
и бесстрашно исполнять свое дело. На таких условиях заключен был договор при 
посредстве начальников войска; выполнены же были только два последних условия: 
Сальвидиен беспрепятственно перешел Альпы.
2 1. Но так как все остальные пункты не проводились или с проведением их 
медлили, то Луций ушел в Пренесте, говоря, что он боится Цезаря, окруженного, в 
силу своей власти, телохранителями, в то время как он, Луций, охраны не имеет. 
Ушла к Луцию и Фульвия, говоря, что она боится Лепида из-за детей своих; она 
предпочла указать на Лепида, а не на Цезаря. Об этом оба они известили Антония, 
а с письмами к нему были посланы друзья, которые должны были сообщить ему обо 
всем. Что в точности было написано Антонием в ответ, я не мог установить, хотя 
и старался это выяснить. Начальники войск клятвенно обязались вновь вынести 
решение по делу Правителей в соответствии с тем, что представится справедливым, 
и тех, кто откажется подчиниться их решению, принудить к повиновению. Для этого 
они призвали Луция
320
и его приближенных; когда те не согласились явиться, Цезарь стал горячо 
порицать их и перед начальниками войска и перед римской знатью. Тогда знатные 
граждане отправились к Луцию и убедили его сжалиться над изнуренными 
междоусобиями Римом и Италией и согласиться на то, чтобы был произведен суд или 
при них или при начальниках войска.
22. В то время как Луций был еще под впечатлением всего сказанного явившимися к 
нему лицами, говорившими такие речи, выступил Маний и с большою смелостью 
сказал, что Антоний лишь собирает деньги среди чужеземцев, в то время как 
Цезарь заранее завладел и расположением войска и, благодаря своей энергии, 
удобнейшими местностями в Италии: ибо Галлию, которая раньше была предоставлена 
Антонию, он сделал независимой, обманув Антония; и Италию чуть ли не всю, а не 
восемнадцать лишь городов, он записал за своими ветеранами; тридцать четыре 
легиона, вместо сражавшихся с ним двадцати восьми, он наделил не только землею, 
но и деньгами из храмовых сумм. Эти деньги он собирал будто бы для борьбы с 
Помпеем, против которого он даже и не начинал готовиться к войне, несмотря на 
сильнейший голод в Риме; на самом же деле он распределял собранные деньги среди 
войска, чтобы