е воинов. Поэтому они решили возвратить Антония и 
задержать организацию колоний. Но так как это было, по-видимому, невыполнимым, 
поскольку войско настаивало на своих требованиях, они стали просить Цезаря 
назначить устроителей колоний из числа легионеров Антония — хотя по договору с 
Антонием распоряжаться колониями было поручено одному Цезарю, все же они 
упрекали Антония за его отсутствие в такое время. Приведя к войску фульвию и 
детей Антония, они горячо просили солдат не допускать, чтобы Антоний 
пожертвовал славою и благодарностью, которую он заслужил оказанными им услугами.
 Впрочем, в это время слава Антония особенно возросла в глазах и войска, и всех 
прочих: вследствие болезни Цезаря вся победа при Филиппах представлялась делом 
рук одного Антония. Цезарь хорошо понимал, что с ним поступают несправедливо, 
что нарушается заключенный договор, но из личного расположения к Антонию 
уступил. Таким образом друзья Ан-
316 
тония назначили своих уполномоченных для устройства колоний из числа солдат 
Антония. Эти уполномоченные, желая показать себя еще более щедрыми к воинам, 
чем Цезарь, позволяли им причинять еще больше обид населению. Но была масса лиц 
из других городов, которые, живя рядом с колониями воинов и терпя от них много 
обид, порицали Цезаря, говорили, что эти поселения хуже проскрипций: последние 
применяются по отношению к врагам, а эти — к людям, не совершившим никаких 
преступлений11.
15. Цезарь знал, что указанные лица действительно терпят обиды, но ничего не 
мог против этого поделать: и денег не было для оплаты землевладельцам их земель 
и отсрочить выдачу наград за победу было невозможно при все еще продолжавшихся 
войнах: Помпеи господствовал на море и отрезал путь к городу, обрекши его на 
голод; Аэнобарб и Мурк набирали новое войско и флот и были бы также готовы к 
будущим действиям, если бы они не были вознаграждены за прежние победы. Большое 
значение имело и то, что уже прошло пятилетие власти триумвиров, которые теперь 
снова нуждались в расположении к ним войска. Вследствие всего этого Цезарь 
предпочитал не обращать внимания на проявлявшиеся в это время наглость и 
дерзость солдат. Раз, между прочим, произошел такой случай; в театре, в 
присутствии Цезаря, один солдат, не имея собственного места, прошел на места 
так называемых всадников12; народ обратил на это внимание, и Цезарь прогнал 
солдата. Войско возмутилось, и, когда Цезарь выходил из театра, воины, обступив 
его, требовали показать им этого солдата; не видя его, они решили, что он убит. 
Когда же он подошел, они сочли, что он только что приведен из тюрьмы; так как 
он отрицал это и рассказал, как все произошло, они стали говорить, что он лжет 
в соответствии с полученным им приказанием, и поносили его как изменника 
общественному делу. Вот что произошло в театре13.
16. Созванные в это время на Марсово поле14 для очередного наделения землею 
солдаты поспешили прийти еще ночью и сердились, что Цезарь медлит своим 
приходом к ним. Центурион Ноний стал смело порицать их, напоминал им о 
положении подчиненных по отношению к властвующему, указывал, что задержка 
Цезаря вызвана его нездоровьем, а не пренебрежением к ним. Солдаты сначала 
насмехались над ним, называли его льстецом, а затем, под влиянием возраставшего 
с обеих сторон раз
317 
дражения, стали поносить его и кидать в него кам»адми, а когда он бросился 
бежать, начали его преследовать. Он прыгнул в реку; они его вытащили, убили и 
труп его бросили на дорогу, по которой должен был пройти Цезарь. Друзья Цезаря 
советовали ему не ходить к воинам, а отступить перед этим безумным натиском, но 
он все же пошел, считая, что даст еще большую пищу бешенству, если не явится. 
Увидев труп Нония, он отошел в сторону и упрекал за убийство солдат так, как 
если бы оно было делом рук немногих; убеждал их быть в будущем осторожнее; 
затем произвел раздачу земель, предложил, чтобы за па'градами приходили те, кто 
их достоин, и дал подарки также и некоторым не заслужившим их, сверх их 
ожиданий. В конце концов пораженная толпа раскаялась в своем суровом отношении 
к Цезарю, устыдилась и сама себя осудила: Цезаря просили выяснить все дело и 
наказать виновников смерти Нония. Он же сказал, что знает, кто виновен, но что 
наказанием им будет уже самое сознание их вины и осуждение их товарищами. 
Солдаты, получив прощение, почет и подарки, сражу же, в противовес к прежнему 
их настроению, стали восхвалять Цезаря.
17. Ограничимся этими двумя примерами тогдашнего безначалия. Причинами его было 
и то, что полководцы занимали свои должности по большей части, как это бывает в 
период междоусобных войн, не на основании выборов, а также и то, что войска 
набирались не по установленным издревле воинским спискам и не для нужд всей 
родины, служили не для общественного блага, а в интереса^ только тех, кто их в 
войска зачислял; да и им они служили, подчиняясь не силе закона, а потому, что 
их привлекали данные отдельными лицами обещания; и сражались они не против 
врагов всего государства, а против врагов отдельных лиц, не против чужеземцев, 
а против равноправных с ними сограждан. Все это подорвало воинску»о дисциплину; 
солдаты считали себя не столько отправлявшими военную службу, сколько 
помощниками своих начальников на основе личного расположения, личного желания и 
полагали, что и правители нуждаются в них в личных своих интересах. Переход на 
сторону неприятеля, считавшийся прежде совершенно недопустимым, в это время 
даже удостаивался даров; так и поступали солдаты в громадном числе, а некоторые 
из знатных людей считали, что переход из одной партии в другую, совершенно ей 
подобную, не представляет собой «перебежки». Партии же были действительно 
вполне схожи, и никогда ни та, ни
318 
другая из них не занимала сама по себе враждебного положения в отношении 
римского государства как такового, Скорее предводители обеих партий 
представляли себе дело так, будто все они содействуют благу родины, и эт