не поступало со стороны моря, так как Помпеи 
держал его в своей власти. Войско Цезаря голодало и делало хлеб из травы. 
Перебежчики, желая порадовать Помпея, принесли ему этот «хлеб», но Помпеи не 
обрадовался, а сказал: «С какими зверями мы сражаемся». Цезарь по необходимости 
собрал все свое войско, чтобы этим вынудить и Помпея, вопреки его воле, к 
сражению. Но Помпеи, заняв большинство укреплений, оставленных Цезарем, больше 
ничего не предпринимал. И Цезарь, в великой досаде, занялся делом трудным и 
рискованным — окружить со стороны моря весь лагерь Помпея сплошной стеной, пред
Аппиан. Гражданские войны 
117 
приятие, которое, как он полагал, ему должно принести великую славу по одному 
лишь смелому замыслу, даже если оно и не увенчается успехом. ДлиНа стены были 
1200 стадий75. Таким делом занялся Цезарь; Помпеи проводил рвы, направленные 
против Цезаря, и возводил сооружения с своей стороны. Так они оба лишали смысла 
задуманное ими дело. В то время было между ними одно большое сражение, в 
котором Помпеи блистательно обратил в бегство войско Цезаря и преследовал 
бегущих до самого лагеря, отняв у них много знамен. И даже «орла», самое 
главное знамя у римлян, тот, кто его нес, едва успел перебросить через вал к 
тем, что находились внутри.
62. Когда поражение Цезаря стало окончательным, Цезарь с другой стороны повел 
новую часть, но и этой овладел такой великий страх, что, когда вдали показался 
Помпеи, они не смогли ни остановиться, будучи уже у самых ворот, ни войти в них 
в боевом порядке, ни подчиниться приказаниям, но каждый бежал, где кому 
случилось, без оглядки, не внемля никаким приказам, лишившись стыда и разума. И 
несмотря на то, что Цезарь всюду поспешал, усовещевая своих воинов и указывая, 
что Помпеи находится еще далеко, они на виду у него самого одни бросали замена 
и убегали, другие от стыда склоняли головы, ничего не предпринимая, до такой 
степени ими овладел страх. А один из воинов, повернув знамя, направил 
заостренный конец в императора, но телохранители Цезаря его убили. Те же воины, 
которые входили, не организовали даже стражи, все было оставлено, и самый вал 
никем не охранялся, так что если бы Помпеи совершил на него нападение, он и его 
мог бы взять своими силами и этим делом завершить всю войну, но Лабиен — такова 
была божья воля — убедил Помпея направить войска на бегущих. Помпеи сам 
колебался: или потому, что, видя вал неохраненным, подозревал какую-то хитрость,
 или же потому, что пренебрегал этим делом, считая исход войны уже решенным. 
Поэтому Помпеи, направив войска на бегущих вне лагеря, многих убил и взял в 
этот день в обоих сражениях 28 знамен, но упустил уже второй случай полного 
окончания войны. Передают, что Цезарь сказал: война могла бы быть в этот день 
закончена, если бы враги имели во главе человека, умеющего побеждать.
63. Помпеи, правда, чрезмерно превознося свою победу, сообщил о ней всем царям 
и городам и надеялся, что войско Цезаря, побуждаемое голодом и напуганное 
поражением, немедленно перейдет на его сторону, а в
118 
особенности военачальники Цезаря, которым приходилось бояться за совершенные 
ими ошибки. Они же — бог привел их к раскаянию — устыдились за свои проступки, 
и когда Цезарь их с кротостью упрекал и даровал прощение, еще более 
вознегодовали на самих себя и — такова была неожиданная перемена — стали 
требовать, чтобы, согласно отечественному закону, десятая честь их была 
казнена76. Когда Цезарь на это не согласился, они еще более устыдились и 
сознавали, что поступили незаконно по отношению к тому, кто этого совсем не 
заслужил, и стали требовать, чтоб он казнил хотя бы знаменосцев, так как, если 
бы те не повернули тыла прежде, они сами никогда не обратились бы в бегство. 
Когда Цезарь, и на это не соглашаясь, наказал лишь немногих, то всеми, 
благодаря его снисходительности, овладело такое воодушевление, что они 
потребовали, чтобы их тотчас повели на врагов. Они настаивали на этом весьма 
ревностно, призывая друг друга и обещая искупить свою вину блестящей победой. 
Целые отряды общались друг к Другу по очереди. они клялись в присутствии Цезаря,
 что придут с поля битвы не иначе, как победителями.
64. Поэтому друзья Цезаря увещевали его использовать эту перемену в настроении 
и воодушевление войска. Но он сказал войску, что поведет его на врагов при 
более благоприятных условиях, и призывал их не забывать своей готовности, а 
друзьям он добавил, что прежде надо избавить войско от великого страха, 
порожденного поражением, а врагов лишить сознания, что их дела находятся в 
цветущем состоянии. Он признался, что раскаивается в том, что расположился 
лагерем у Диррахия, где у Помпея все припасы под рукой, и что необходимо было 
отвлечь его в какое-либо другое место, где враги были бы в равном с ними 
затруднительном положении.
Так сказав, он немедленно направился в Аполлонию, а оттуда ночью стал скрытно 
отступать в Фессалию. Он в гневе взял и предал своим воинам на разграбление 
небольшой город Гомфы, который его не принял. Воины вследствие голода разом 
наполнили свои утробы всякой снедью и непристойно опьянели, и наиболее из них 
забавными в пьяном состоянии оказались германцы, так что, казалось, явись 
Помпеи в это время, он мог бы совершить нечто решающее, если бы только он из 
гордости совершенно не пренебрег их преследовать. Между тем Цезарь, в течение 
семи дней усиленно передвигаясь, расположился лагерем у Фарсала. Говорят, 
бедствия в Гом-
119 
фах были нечбычны и что в лечебнице были обнаружены трупы знатных стариков без 
всяких ран, но с кубками, лежащими с ними рядом. Двадцать из них, как бы в 
опьянении, валялись на полу, а один восседал на стуле, без сомнения врач, 
который им всем дал яд.
65. После того как Цезарь снялся с лагеря, Помпеи назначил заседание совета. 
Афраний высказал на нем мнение, что морские силы, которыми он далеко 
превосходит Цезаря, следует послать против Цезаря и, владея морем, тревожить 
его, блуждающего по разным путям и находящегося в з