ых граждан-воинов, брал на работы рабов, людей, не заслуживающих 
доверия, всегда враждебно настроенных и вследствие этого непригодных для 
несения военной службы. В то время как и богатые и бедные плакались и упрекали 
друг друга, появилась еще другая толпа народа, проживавшего в колониях или 
муниципиях или- как-либо иначе имевшая свою долю в общественной земле. Теперь 
они тоже были в страхе за свои участки и присоединялись кто к богатым, кто к 
бедным. И у тех и у других, опиравшихся на свое многолюдство, настроение стало 
накаленным. В пламенных, не знающих границ волнениях, все ожидали исхода 
голосования законопроекта Тиберия. Одни не соглашались ни в коем случае 
допустить его утверждение, другие стояли за его утверждение во что бы то ни 
стало. Между богатыми, не допускавшими утверждения законопроекта, и бедными, 
добивавшимися его, неизбежно возникали распри. К назначенному для обсуждения 
законопроекта дню и богатые и бедные приготовили свои силы.
11. Цель Гракха заключалась не в том, чтобы создать благополучие бедных, но в 
том, чтобы в лице их получить для государства боеспособную силу. Воодушевленный 
главным образом тою большою и существенною пользою, которую достижение его цели 
могло принести Италии, Гракх не думал о трудности своего предприятия. Перед 
предстоявшим голосованием он произнес длинную, содержащую много заманчивого 
речь. В ней он поставил, между прочим, вопрос: разве было бы справедливо 
общественное достояние разделить между всеми? Разве гражданин такой же человек, 
что и раб? Разве воин не более полезен, чем человек несражающийся? Разве 
участник в общественном достоянии не будет радеть более об интересах 
государства? Оставив дальнейшие сравнения, как приносящие мало славы делу, 
Гракх перешел затем к тем надеждам, которые питает отечество, к страхам, 
которые его волнуют. Римляне, говорил он, завоевали большую часть земли и 
владеют ею; они надеются подчинить себе и остальную часть; в настоящее время 
перед ними встает решающий вопрос: приобретут ли они остальную землю
11
благодаря увеличению числа боеспособных людей, или же и то, чем они владеют, 
враги отнимут у них вследствие их слабости и зависти. Напирая на то, какая 
слава и какое благополучие ожидают римлян в первом случае, какие опасности и 
ужасы предстоят им во втором, Гракх увещевал богатых поразмыслить об этом и 
отдать добровольно, коль скоро это является необходимым, эту землю, ради 
будущих надежд, тем, кто воспитывает государству детей; не терять из виду 
большого, споря о малом. К тому же они получили уже достаточное вознаграждение 
за понесенные ими труды по обработке земли; каждый из них получает в вечное 
владение, законом подтвержденное, бесплатно 500 югеров отличной земли, а дети 
их, у кого они есть, каждый половину этого количества. Своею длинною, такого 
содержания речью Гракх вызвал возбуждение неимущих и всех прочих, кто 
руководствовался бы скорее доводами разума, нежели жаждою приобретения, а затем 
приказал секретарю огласить свою законопроект.
12. Другого народного трибуна. Марка Октавия, крупные землевладельцы настроили 
на то, чтобы воспрепятствовать проведению законопроекта Тиберия. Так как у 
римлян тот трибун, который налагал на что-либо свое veto, обладал в данном 
случае большими полномочиями, то Октавий и запретил секретарю огласить 
законопроект. Гракх ограничился на этот раз упреками по адресу Октавия и 
перенес голосование на следующее народное собрание14, при этом он поставил 
около себя значительный отряд стражи на тот случай, чтобы, если Октавий будет 
опять выступать против голосования, принудить его силой согласиться допустить 
его, Тиберий, угрожая секретарю, приказал ему огласить законопроект народу. 
Секретарь приступил к чтению, но вследствие veto со стороны Октавия замолчал. 
Между трибунами началась перебранка, народ сильно шумел. Тогда оптиматы15 
предложили трибунам передать на рассмотрение сената пункты их разногласия. 
Гракх ухватился за это предложение. Рассчитывая, что его законопроект встретит 
одобрение со стороны всех благомыслящих людей, он устремился к курии16. Там, в 
небольшом кругу, богачи стали издеваться над ним. Тогда Гракх снова побежал на 
форум, где и заявил, что в следующее народное собрание он предложит на 
голосование и свой законопроект и вопрос о полномочиях Октавия: должен ли 
трибун, действующий не в интересах
12
13
собиралось народное собрание. Выведенный из себя трибунами, не позволявшими 
ставить на голосование его кандидатуру, Гракх дал условленный пароль. Внезапно 
поднялся крик среди его приверженцев, и с этого момента пошла рукопашная. Часть 
приверженцев Гракха охраняла его как своего рода телохранители, другие, 
подпоясав свои тоги, вырвали из рук прислужников жезлы и палки, разломали их на 
части и стали выгонять богатых из собрания. Поднялось такое смятение, нанесено 
было столько ран, что даже трибуны в страхе оставили свои места, а жрецы 
заперли храмы. В свою очередь многие бросились в беспорядке искать спасения в 
бегстве, причем стали распространяться недостоверные слухи, будто Гракх отрешил 
от должности всех остальных трибунов; такое предположение создалось на 
основании того, что трибунов не было видно, или что сам Гракх назначил себя, 
без голосования, трибуном на ближайший год, 16. В это время сенат собрался в 
храме богини Верности19. Меня удивляет следующее обстоятельство: столько раз в 
подобных же опасных случаях сенат спасал положение дела предоставлением одному 
лицу диктаторских полномочий. тогда же никому и в голову не пришло назначить 
диктатора; большинство ни тогда, ни позже даже не вспомнило об этом испытанном 
средстве, оказавшемся очень полезным в прежние времена. Сенат с принятым им 
решением отправился на Капитолий. Шествие возглавлял Корнелий Сципион Назика, 
верховный понтифик20. Он громко кричал: «Кто хочет спасти отечество, пусть 
следует за мной». При этом Назика накинул на свою голову край тоги, для того ли,
 чтобы