о земли в городах, частью еще не 
подвергшейся переделу, частью отнятой в виде штрафа от города.
101. Вообще Сулла был человек жестокий, крайне вспыльчивый. Квинт Лукреций 
Офелла, завоевавший для него Пренесте, одолевший путем осады консула Мария и 
тем самым завершивший победу Суллы, желал быть консулом, хотя он был еще только 
всадником и не отправлял ни квесторской, ни преторской должности121. Лукреций 
претендовал на консульство, опиоаясь на старый обычай
68
и основываясь на значительности всего им совершенного; он просил и граждан о 
поддержке его домогательства. Сулла стал препятствовать этому и старался 
удержать Лукреция, но не мог его убедить. Тогда он убил Лукреция на форуме122. 
Созвав народ в собрание, Сулла сказал: «Вы, граждане, знаете и услышите это 
теперь от меня: я убил Лукреция, так как он меня не послушался». И к этим 
словам присоединил такой рассказ: «Вши кусали земледельца в то время, как он 
пахал. Два раза он оставлял плуг, снимал свое исподнее платье и очищал его. А 
когда вши его снова начали кусать, он, чтобы часто не приходилось ему прерывать 
свою работу, сжег платье. И я советую тем, кто дважды побежден мною, не просить 
у меня на третий раз огня». Такими речами Сулла запугал римлян и правил ими, 
как хотел. Он получил триумф за Митридатову войну. По этому поводу некоторые 
называли его власть в шутку царскою властью, от которой он отрекается, так как 
он только скрывает имя царя. Другие говорили, что его действия доказывают 
обратное, и называли власть Суллы общепризнанной тиранией.
102. Такие горькие последствия имела эта война для Рима и для всей Италии. 
Последствия эти сказались и на всех народах за пределами Италии, которые еще 
ранее пострадали от войны с пиратами, с Митридатом, с Суллою или изнемогали от 
больших налогов, так как римская казна из-за междоусобных распрей страдала 
недостатком денежных средств. Ведь все народы, все союзные с Римом цари, все 
города, не только обязанные платить дань, но и те, которые присоединились к 
Риму и связаны были с ним договорами, скрепленными клятвами, все города, 
которые благодаря союзу с Римом или за какие-либо другие свои добродетели 
пользовались автономией и были свободны от уплаты податей, — все они получили 
теперь приказание платить дань и повиноваться. Некоторые города лишились своих 
территорий и гаваней, предоставленных им по договору с Римом. Александр, сын 
бывшего египетского царя Александра, воспитывался на Косе123, был выдан косцами 
Митридату, бежал от него к Сулле и стал близким для него человеком. Его Сулла 
назначил царем Александрии, руководствуясь тем, что там не было мужского 
представителя власти, а жешцины, происходившие из царского рода, нуждались в 
родственникемужчине. На самом деле Сулла рассчитывал хорошо поживиться с 
богатого царства. Молодой человек, опираясь /-•---... „„„. „^ачмтч. п 
Длркганлпии слишком уж нехо-
69
рошо. Поэтому после 19-дневного его управления александрийцы провели его из 
царского дворца в гимнасии*24 и там убили. Так-то александрийцы, опираясь на 
силу своего государства и не испытав еще бедствий от внешнего врага, не боялись 
других.
103. В следующем году Сулла, хотя он был диктатором, притворно желая сохранить 
вид демократической власти, принял во второй раз консульство вместе с Meтеплом 
Благочестивым. Может быть, поэтому и теперь еще римские императоры125, назначая 
консулов в Риме, иногда объявляют самих себя таковыми, считая за что-то 
прекрасное соединить с верховною властью также и консульство.
На следующий год народ, ублажая Суллу, снова избрал его консулом. Но Сулла не 
принял этого избрания, назначил консулом Сервилия Исаврика и Клавдия Пульхра, а 
сам добровольно сложил с себя свою большую власть, хотя никто его к этому не 
побуждал. И этот его поступок мне также представляется удивительным, именно, 
что один только Сулла, хотя никто на этом не настаивал, первый передал такую 
большую власть не своим детям, как это сделали Птолемей в Египте, Ариобарзан в 
Каппадокии, Селевк в Сирии126, а тем, над кем он властвовал. Странно также и то,
 что Сулла добровольно сложил с себя ту власть, которой он овладел после того, 
как произвел для получения ее столько насилий, подвергся стольким опасностям. 
Не менее удивительно также и то, что он не побоялся сделать это после того, как 
в веденной им войне было истреблено более 100 000 цветущего населения, после 
того, как он убил и изгнал из числа своих врагов 90 сенаторов, до 15 консулов, 
2600 так называемых всадников127 (вместе с изгнанными), причем у многих из всех 
этих лиц имущество было конфисковано, тела многих из них выброшены без 
погребения. Сулла, не побоявшись ни оставшихся в Риме, ни изгнанников, ни тех 
городов, которых он лишил цитаделей, стен, укреплений, денег, привилегий, 
объявил себя частным человеком.
104. Столько было в этом человеке смелости, такое сопутствовало ему счастье! 
Говорят, когда Сулла сложил с себя власть, он прибавил на форуме, что, если 
кто-либо потребует, он готов дать ответ во всем происшедшем, что он отменил 
ликторов128 для себя, отставил своих телохранителей и в течение долгого времени 
один, лишь со
70
перь еще смотрела на него со страхом. Когда он возвращался домой, лишь один 
мальчик стал упрекать Суллу, и так как мальчика никто не сдерживал, он смело 
дошел с Суллой до его дома и на пути продолжал ругать его. И Сулла, 
распалявшийся гневом на высокопоставленных людей, на целые города, спокойно 
выносил ругань мальчика129. Только при входе в дом он сознательно или случайно 
произнес пророческие слова о будущем: «это мальчик послужит помехою для всякого 
другого человека, обладающего такою властью, какою обладал я, слагать ее». И 
действительно, прошло короткое время, и римляне поняли, как Сулла был прав: Г