тавив ему в вину то, что он попал в засаду, устроило большой бунт, и один 
легион целиком, со знаменами, не получив никакого приказания, вернулся в Аримин,
 а остальные по частям разошлись по своим родным городам, так что у полководца 
осталось всего лишь 7 когорт. Марций, потерпев такую неудачу, вернулся к 
Карбону. Тем временем Марк Лампоний из Лукании, Понтий Телесин из Самния, Гутта 
из Капуи с 70 000 человек спешили высвободить Мария из осады. Но Сулла в узком 
месте, через которое только и возможно было пробраться, отрезал им путь. Тогда 
Марий, отчаявшись откуда-нибудь получить помощь со стороны, воздвиг укрепление 
на большом открытом месте, свез туда боевые машины, собрал войско и пытался 
вооруженной силой одолеть Лукреция. Ничего не достигнув после многодневных и 
разнообразных попыток, Марий снова оказался запертым в Пренесте.
91. В те же самые дни Карбон и Норбан по пути к Фавенции подошли незадолго до 
вечера к лагерю Метелла и, несмотря на то, что оставался всего только один час 
дня", а кругом лежал частый виноградник, как бы совершенно потеряв рассудок и 
руководствуясь только раздражением, выстроили войска в боевой порядок, 
понадеявшись этим неожиданным маневром напугать Метелла. Они потерпели, конечно,
 поражение в местности, не пригодной для боя, к тому же в неурочное время и 
попали в гущу растений, причем потеряли много людей. Погибло около 10 000, 
перебежало к врагу до 6000, остальные настолько были разобщены между собою, что 
лишь 1000 в строевом порядке вернулась в Аримин. Другой легион луканцев, под 
предводительством Альбинована, узнав о поражении, перешел, несмотря на 
раздражение Альбинована, к Метеллу. Сам Альбинован не был в состоянии 
воспрепятствовать их стремительному порыву и вернулся к Норбану, а по 
прошествии немногих дней вступил в тайные переговоры с Суллою. Получив от него 
заверение в своей безопасности, если он совершит что-либо замечательное, он 
пригласил в гости Норбана и бывших у него
61
полководцев, Гая Антипатра и Флавия Фимбрию, брата того Фимбрии, который 
покончил с собою в Малой Азии100, и всех других командиров из войска Карбона, 
которые тогда были налицо. Когда они все явились, за исключением Норбана, — он 
один только не пришел, —Альбинован всех их перебил в то время, когда 'они 
сидели за столом, а сам бежал к Сулле. Норбан, узнав, что после этого несчастья 
на сторону Суллы перешел Аримин и многие другие стоявшие поблизости войска, 
потерял всякое доверие к своим друзьям и уверенность в них — так всегда бывает 
при несчастьях, — сел на судно, принадлежавшее какому-то частному лицу, и 
отплыл на Родос. Когда позже Сулла стал требовать выдачи Норбана, а родосцы 
колебались, как им поступить, Норбан покончил с собою на городской площади.
92. Карбон послал Дамасиппа101 отвести два других легиона в Пренесте: он 
чрезвычайно спешил высвободить из осады Мария. Но и эти легионы не могли пройти 
через охраняемые Суллою узкие проходы. Вся часть Галлии, простирающаяся от 
Равенны до Альп102, передалась целиком на сторону Метелла, а Лукулл одержал 
около Плаценции победу над другою частью войска Карбона. Узнав об этом, 
последний, хотя у него стояло еще 30 000 войска под Клузием, были два легиона 
Дамасиппа и другие два легиона Карины и Марция, хотя самниты сражались, — 
правда неудачно, — с рвением и с большими силами на его стороне около узких 
проходов, Карбон, несмотря на все это, потерял всякую надежду и по малодушию 
убежал с друзьями из Италии в Африку, будучи еще консулом; он намеревался 
укрепиться теперь вместо Италии в Африке. Оставшаяся часть войска Карбона, 
стоявшая под Клузием, вступила в битву с Помпеем и потеряла в ней до 20 000 
человек. При этом очень чувствительной неудаче и остальная часть этой армии 
разбрелась по частям по разным городам. Карина, Марций и Дамасипп со всеми 
бывшими в их распоряжении военными силами отступили к узким проходам, чтобы 
совместно с самнитами с напряжением всех сил во что бы то ни стало прорваться 
через проходы. Когда это не удалось, они двинулись против Рима, намереваясь 
овладеть городом, обезлюдевшим и лишенным продовольствия. В расстоянии ста 
стадий103 они раскинули лагерь на территории альбанцев.
93. Сулла, в тревоге за город, быстро отправил вперед конницу, чтобы преградить 
врагам путь, а сам, сосредото-
62
чив свои силы у Коллинских ворот, расположился в полдень лагерем около храма 
Венеры104 в то время, когда враги уже раскинули лагерь у города. В происшедшей 
к вечеру битве Сулла одержал верх на правом фланге, левый же фланг, потерпевший 
неудачу, бежал к воротам. Старые солдаты, стоявшие на стенах, завидев, что 
враги вбегают вместе с солдатами левого фланга в ворота, захлопнули ворота при 
помощи машины; при этом погибло много солдат и много сенаторов, а все остальные 
от страха и в силу необходимости обратились против неприятеля. Сражение 
продолжалось всю ночь, и много народа было перебито. В числе убитых были 
командиры Телесин и Альбин, лагери которых были захвачены. Луканец Лампоний, 
Марций, Карина и все прочие бывшие с ними командиры из партии Карбона бежали. С 
обеих сторон в этом деле погибло, кажется, 50 000 человек. Пленных, число 
которых превышало 8000 и большинство которых были самниты, Сулла приказал 
прикончить. Спустя день к нему были доставлены попавшие в плен Марций и Карина. 
И их обоих, хотя они и были римляне, Сулла не пощадил, а, убив, отослал их 
головы в Пренесте к Лукрецию, чтобы он пронес их вокруг стен города.
94. Жители его при виде этого и узнав, что вся армия Карбона погибла, что сам 
Норбан бежал из Италии, что вся прочая Италия и Рим добровольно подчинились 
Сулле, сдали Пренесте Лукрецию, Марий скрылся в подземный ров, где немного 
времени спустя и покончил с собой. Лукреций, отрубив его голову, отправил ее 
Сулле. Говорят, Сулла, положив ее на форуме пред рострами105, надсмеялся над 
молодостью консула и сказал: «нужно сначала стать гребцом, а потом управлять 
рулем»106. Лукреций, одолев Пренесте, немедл