хлеб из Египта, и теперь от Веспасиана зависело: дать хлеб столице империи или 
голодом принудить ее к покорности.

На сторону Веспасиана перешли также римские войска, находившиеся в Иллирии, 
Далмации, Мезии и Паннонии (территория Восточной Адриатики и Венгрии). В 
Паннонии Веспасиана горячо поддержал полководец Антоний Прим, который «был 
лихой рубака, бойкий на язык, мастер-сеять смуту, ловкий зачинщик раздоров и 
мятежей, грабитель и расточитель, в мирное время нестерпимый, но на войне 
небесполезный» (Тац. Ист. II, 86).

Оба римских флота, Равеннский и Мизенский, также признали Веспасиана.

«Провинции содрогались от грохота оружия, поступи легионов, передвижений 
флотов» (Тац. Ист. II, 84).

Успехи Веспасиана объясняются тем, что его поддержала рабовладельческая знать 
восточных римских провинций, которая стремилась сравняться в правах с римской 
аристократией; гражданские войны I в. до н. э. и долгие годы террора при 
императорах первой половины I в. н. э. уничтожили значительную часть старой 
римской аристократии, и теперь, с окончанием династии Юлиев-Клавдиев, 
провинциальная знать почувствовала свою силу и жаждала сделать хозяином Рима 
такого человека, который соответствовал бы ее интересам. Именно таким был 
Веспасиан, незнатный, здравомыслящий, прижимистый, хладнокровный и увенчанный 
военной славой.

Хотя Веспасиана признали также легионы в Африке, Испании и Галлии, он тем не 
менее не торопился в Рим. Войска на Рим повели его сторонники Муциан, Антоний 
Прим и другие.

В конце октября 69 г. войска Вителлия были разбиты в сражении под Кремоной; в 
декабре Рим был взят штурмом.

«Вителлий был убит; война кончилась, но мир не наступил. Победители, полные 
ненасытной злобы, с оружием в руках по всему городу преследовали побежденных; 
всюду валялись трупы; рынки и храмы были залиты кровью. Сначала убивали тех, 
кто случайно попадался под руку, но разгул рос, вскоре флавианцы принялись 
обшаривать дома и выволакивать укрывшихся там. Любого, кто обращал на себя 
внимание высоким ростом или молодостью, будь то воин или житель Рима, тотчас же 
убивали. На первых порах победители еще помнили о своей вражде к побежденным и 
жаждали только крови, но вскоре ненависть отступила перед алчностью. Под тем 
предлогом, что жители могут скрывать у себя вителлианцев, флавианцы запретили 
что-либо прятать или запирать и стали врываться в дома, убивая всех 
сопротивлявшихся. Среди самых бедных плебеев и самых подлых рабов нашлись такие,
 что выдали своих богатых хозяев; других предавали друзья. Казалось, будто 
город захвачен врагами; отовсюду неслись стоны и причитания; люди с сожалением 
вспоминали о наглых проделках воинов Отона и Вителлия, вызывавших у них в свое 
время такую ненависть. Полководцы флавианской партии сумели разжечь гражданскую 
войну, но оказались не в силах справиться с победившими воинами: во время смут 
и беспорядков чем хуже человек, тем легче ему взять верх; править же в мирное 
время способны лишь люди честные и порядочные» (Тац. Ист. IV, 1).

Рим фактически оказался в руках Антония Прима, который вел себя в захваченном 
императорском дворце как хозяин.

Веспасиан и его старший сын Тит, находившиеся вне Рима, получили от сената 
должности консулов; младший сын Веспасиана Домициан находился в Риме, он 
поселился во дворце, принял титул Цезаря и сидел в полном бездействии, «он 
походил на сына принцепса (императора) лишь своими постыдными и развратными 
похождениями» (Тац. Ист. IV, 2).

«Между сенаторами царили раздоры, побежденные скрывали в душе злобу, 
победителей никто не уважал, законы не соблюдались, принцепс (император) 
находился вдали от Рима. Таково было положение, когда (в январе 70 г.) Муциан 
вступил в город и немедленно сосредоточил всю власть в своих руках. Он 
отстранил от дел Антония Прима… Муциана постоянно окружали вооруженные воины, 
он жил каждый день в новом дворце, беспрерывно менял одни сады на другие, и 
весь его вид, походка, повсюду сопровождавшая его охрана показывали, что он-то 
и есть настоящий принцепс (император), хоть и не соглашается принять это 
звание» (Тац. Ист. IV, 11).

Муциану удалось восстановить в Риме порядок, и у него хватило ума не вступать в 
соперничество с Веспасианом.

Летом 70 г. Веспасиан, наконец, прибыл в Рим; лучшую часть своей армии он 
оставил в Иудее и передал командование своему сыну Титу, который весной того же 
года начал осаду Иерусалима.

Свое вступление в Рим Веспасиан ознаменовал тем, что спас его от голода; 
предварительно он отправил из Египта в столицу империи корабли с зерном, и 
когда они прибыли, то оказалось, что в городе было запасов хлеба едва на десять