дней.

По мнению Тацита (см. Ист. I, 50), Веспасиан – единственный император, которого 
власть изменила в лучшую, а не в худшую сторону: он обладал величайшей 
терпимостью и прислушивался ко всякому правдивому слову (см. Тац. Ор. 8).

«Щедр он был ко всем сословиям: сенаторам пополнил их состояния, нуждавшимся 
консулярам (бывшим консулам) назначил по 500 тысяч сестерциев в год, многие 
города по всей земле отстроил еще лучше после землетрясений и пожаров, о 
талантах и искусствах обнаруживал величайшую заботу» – так характеризует его 
Светоний (Been. 17).

Веспасиану удалось установить хорошие отношения как с сенатом, который был 
оплотом древней римской аристократии, так и с провинциальной знатью.

Будучи в 73 г. цензором, он пересмотрел списки сенаторов и всадников, кое-кого 
по своему усмотрению исключил, а достойных людей из числа жителей Италии и 
провинций ввел в состав сената и всадничества.

Веспасиан навел порядок в войсках и поднял дисциплину. Восставшие во время 
гражданской войны батавы в Галлии были усмирены, Иерусалим взят, с опасной 
Парфией удалось установить мирные отношения.

Веспасиан очень заботился о безопасности границ римских владений, ничто не 
ускользало из поля его зрения; он проявил заботу о безопасности даже далекого 
иберийского (грузинского) царя Митридата, союзника Рима, и повелел построить 
(или основательно реставрировать) для него крепость около Мцхеты, древней 
столицы Иберии (Грузии), что и было сделано, как о том повествует найденная в 
XIX в. на территории Мцхеты греческая надпись, которая теперь экспонируется в 
Историческом музее города Тбилиси.

Веспасиан покровительствовал Испании, Галлии и Африке в ущерб странам 
Восточного Средиземноморья; он лишил самостоятельности Грецию, которая получила 
ее от Нерона за то, что прилежно рукоплескала его выступлениям в театре.

Греки были недовольны Веспасианом, и философы-киники стали всячески порочить 
его, за что и были изгнаны из Рима в 71 г.; одновременно были изгнаны и 
астрологи.

Веспасиан имел славу справедливого человека. По словам Светония (Been. 15), «ни 
разу не оказалось, что казнен невинный – разве что в его отсутствие, без его 
ведома или даже против его воли». Он не был злопамятен и мстителен. Еще во 
времена Нерона ему было однажды отказано от двора, и когда он в смятении стал 
спрашивать, куда же ему теперь деваться, наглый дворцовый служитель ответил, 
чтобы он убирался подальше. Став императором, Веспасиан повстречал наглеца, а 
когда тот смиренно стал просить прощения, он так же послал его на все четыре 
стороны. Один философ-киник отнесся к Веспасиану непочтительно и даже залаял на 
него, но могучий император ограничился тем, что обозвал его псом (см. Свет. 
Been. 13-14).

Современники упрекали Веспасиана лишь в одном пороке – в скаредности.

Он налагал тяжелые подати на провинции, увеличивая их иногда вдвое, и изощрялся 
во введении новых налогов. Он даже ухитрился получать доход с общественных 
уборных. Его собственный сын Тит открыто возмущался этим неслыханным 
нововведением. Когда Веспасиан получил первую прибыль, он сунул в нос Титу 
монету и спросил, пахнет ли она; отсюда и пошло широко известное выражение 
«деньги не пахнут».

По словам Светония (Been. 16), «он открыто занимался такими делами, каких 
стыдился бы и частный человек. Он скупал вещи только затем, чтобы потом 
распродать их с выгодой, он без колебания продавал должности соискателям и 
оправдания подсудимым, невинным и виновным, без разбору; самых хищных 
чиновников, как полагают, он нарочно продвигал на все более высокие места, 
чтобы дать им нажиться, а потом засудить, – говорили, что он пользуется ими, 
как губками, сухим дает намокнуть, а мокрые выжимает».

Такое поведение Веспасиана, вероятнее всего, объяснялось не столько 
скаредностью его натуры, сколько бедственным состоянием государственной казны 
после многих лет безумных роскошеств Нерона и двух лет гражданской войны. В 
самом начале своего правления Веспасиан объявил, что нужно 40 миллиардов 
сестерциев, чтобы поднять государство на ноги.

Веспасиан серьезно занялся приведением в порядок города Рима, который пострадал 
во время гражданской войны так сильно, что был сожжен даже храм Юпитера 
Капитолийского, главная святыня государства. Веспасиан, «приступив к 
восстановлению Капитолия, первый своими руками начал расчищать обломки и 
выносить их на собственной спине» (Свет. Been. 9, 5).

Для украшения Рима Веспасиан стал строить храм Клавдия, который все-таки