предлогом большие суммы денег. Одни деньги он брал под тем предлогом, что они 
были обещаны Помпею, а другие требовал сверх того, предъявляя еще какие-то 
претензии. Цезарь делал это не по злобе, а потому, что расходы его были велики 
и ему предстояли еще большие траты на войско, триумфы и другие роскошества. 
Одним словом, он заботился о деньгах, говоря, что две вещи добывают, охраняют и 
расширяют власть: войска и деньги; и то и другое взаимозависимо, ведь войско 
держится на деньгах, а они добываются оружием, если не хватает одного, то 
вместе с ним исчезнет и другое. Так Цезарь всегда думал и говорил на эту тему. 
Однако он никому не причинил никакого зла. Он прибегал к займам не только у 
частных лиц, но и у городов. Займами он именовал те сборы денег, для которых не 
было иного приличного названия, взыскивал их не менее строго, чем те деньги, 
которые ему причитались, и не был намерен когда-либо вернуть их. Он говорил, 
что израсходовал свое состояние ради государства и поэтому теперь прибегает к 
займам. По этой причине он, вернувшись в Рим, не стал отменять долгов, хотя 
плебс этого очень хотел; Цезарь говорил, что он сам много должен» (Дион Касс. 
42, 49-50).

Цезарь не без оснований торопился в Рим, где было очень неспокойно. Обстановка 
осложнялась тем, что войска Цезаря, стоявшие в окрестностях Рима и готовые к 
отправлению в Африку на войну против помпеянцев, подняли мятеж.

В этих условиях Цезарь мог полагаться только на свое самообладание, 
находчивость и смелость.

Вот что пишет историк Дион Кассий:

«Волнения в легионах встревожили Цезаря. Ведь его воины надеялись на очень 
многое, и хотя они получили от него не менее того, что им причиталось, однако 
это было меньше, чем они ожидали; поэтому они подняли шум. Большинство их 
находилось в Кампании, готовясь отплыть в Африку. Так вот, они чуть было не 
убили своего командира Саллюстия (впоследствии он, удалившись от политики, 
прославился в веках как историк).

Когда Саллюстий, спасшись от них бегством, направился в Рим к Цезарю, чтобы 
сообщить о случившемся, множество воинов бросилось его преследовать; они в 
числе прочих, попавшихся им, убили двух сенаторов.

Цезарь, как только узнал об их приближении, хотел сначала послать против них 
преторианскую когорту, но, опасаясь, как бы она не присоединилась к восставшим, 
стал спокойно ждать, пока они не подойдут к предместью Рима.

Когда они прибыли, он послал узнать, чего они хотят и с какими требованиями 
пришли. Так как они ответили, что им нужен сам Цезарь, то он разрешил им 
вступить в город, но без оружия, приказав вынуть мечи.

Они стали говорить Цезарю, что перенесли много страданий и опасностей и 
достойны за это получить то многое, на что надеялись. Затем они потребовали, 
чтобы Цезарь отпустил их в отставку, чем поставили его в очень трудное 
положение. Они выдвинули такое требование не потому, что им действительно 
хотелось вернуться к частной жизни, отнюдь нет, ведь алчность стала их второй 
натурой, и им хотелось быть воинами. Поступили они так, рассчитывая запугать 
Цезаря и добиться всего, чего хотят, так как ему предстоял поход в Африку.

Цезарь ответил им только одно: «Вы правы, граждане. Вы изнурены тяготами и 
ранами». На все остальное он не ответил вообще ничего, тотчас же уволил их в 
отставку, как будто в них совсем не нуждался, и пообещал полностью уплатить 
всем, отслужившим положенный срок.

Слова эти подействовали на воинов так, что настроение у них моментально 
изменилось, особенно потому, что он назвал их просто гражданами, а уже не 
воинами. Присмирев от опасения, как бы им жестоко не пострадать, они, всячески 
умоляя, стали говорить, что все ему обещают и хотят вместе с ним идти в поход и 
продолжать войну.

Цезарь ответил: «Я нисколько в вас не нуждаюсь, однако отдам вам причитающееся 
вознаграждение, чтобы никто не говорил, что я, воспользовавшись вами в опасный 
момент, впоследствии оказался неблагодарным;

раз вы не захотели воевать вместе со мною, хотя вы еще крепки телом и можете 
выдержать войну до конца».

Цезарь, произнеся эту хитрую речь (в действительности он в них очень нуждался), 
наделил их всех земельными участками из общинных и частных владений в разных 
местах на очень большом расстоянии друг от друга' чтобы бывшие его воины не 
представляли опасности для местного населения и не были бы готовы взяться за 
мятеж, что могло бы случиться, если бы они жили в одном месте. Что касается 
причитающихся им денег, которые он сулил им перед каждым, так сказать, делом, 
то часть их он обещал выдать сразу, а часть – выплатить в скором времени с 
процентами.