царство, и всех людей, он оказался бы прав. (6) От природы любящий нововведения 
и перевороты, жаждущий того, что ему никак не принадлежит, он не момет мириться 
с установленным порядком вещей, но хочет объять всю землю и захватить всякое 
государство. (7) Поскольку он не мог один выступить против персов или идти 
войной на других, если персы противостоят ему как враги, он решил обмануть тебя 
видимостью мира и, одолев других, приобрести себе крупные силы для борьбы с 
твоей державой. (8) Разрушив уже царство вандалов и покорив маврусиев, 
поскольку готы из-за дружбы с ним находились в стороне, он, собрав огромные 
богатства и множество людей, двинулся против нас. (9) Ясно, что если ему 
удастся полностью, разбить и готов, он вместе с нами и теми, которые были 
порабощены ранее, двинется против персов, не вспомнив о дружбе и не стыдясь 
произнесенных клятв. (10) Поэтому, пока еще есть у тебя надежда на спасение, не 
причиняй нам больше зла и не испытывай его сам. В наших бедах узри то, что в 
недалеком будущем произойдет с персами. Подумай о том, что римляне никогда не 
питали расположения к твоему царству и, став сильнее, они не замедлят проявить 
свою враждебность к персам 11. (11) Используй возможность вовремя, а не ищи ее, 
когда ее уже не будет. Ибо если удобное время пройдет, ему уже никогда не 
суждено повториться. Лучше, опередив, оказаться в безопасности, чем, упустив 
благоприятный случай, испытать самое страшное от врагов".

(12) Услышав это, Хосров подумал, что Витигис дает ему дельный совет, и он еще 
больше воспламенился желанием нарушить договор. (13) Движимый завистью к 
Юстиниану, он совершенно не принял во внимание того, что слова эти исходят от 
злейших врагов Юстиниана, а с готовностью поверил в то, во что ему хотелось 
верить. Так же он отнесся и к словам армян и лазов, о чем я вскоре расскажу. 
(14) Однако Юстиниану предъявлялись такие обвинения, которые для истинного царя 
обычно являются похвалой, а именно то, что он стремится увеличить свое царство 
и еще больше его прославить. (15) Такой упрек можно было бы сделать и 
персидскому царю Киру, и Александру Македонскому 12. Но зависть никогда не 
уживается со справедливостью. По таким причинам Хосров решил нарушить договор.

III. В это время произошло и другое событие. Тот самый Симеон, который уступил 
римлянам Фарангий, еще в разгар войны выпросил у Юстиниана в подарок несколько 
армянских деревень 13. (2) Став господином этих мест, он погиб от коварства их 
прежних владельцев. (3) Совершив зло, убийцы бежали в персидские пределы. Это 
были два брата, сыновья Пероза. Услышав об этом, василевс передал эти деревни 
племяннику Симеона Амазаспу и назначил его архонтом армян 14. (4) Этого 
Амазаспа по прошествии времени оклеветал перед Юстинианом один из его близких, 
по имени Акакий, сказав, что он обижает армян и хочет передать персам 
Феодосиополь и некоторые другие маленькие города. (5) После таких слов Акакий 
по воле Юстиниана коварно убил Амазаспа и сам получил от василевса власть над 
армянами 15. (6) Дурной от природы, он получил возможность проявить свой нрав. 
По отношению к подвластным ему людям он был суров, как никто. (7) Без всякого 
основания он грабил их имущество и обложил их неслыханным налогом в четыре 
кентинария. Не в силах выносить его далее, армяне, составив заговор, убили его 
и бежали в Фарангий 16.

(8) Поэтому василевс послал против них из Византия Ситу, который находился 
здесь с тех пор, как между римлянами и персами был заключен мирный договор. (9) 
Прибыв к армянам, Сита поначалу медлил с военными действиями, но старался 
мягким обращением привлечь людей и вернуть их на прежние земли, обещая 
уговорить василевса отменить новый налог. (10) Но когда василевс, 
руководствуясь доносом Адолия, сына Акакия, стал бранить его, сильно упрекая за 
медлительность, Сита начал готовиться к схватке. (11) Прежде всего он попытался 
обещанием великих благ склонить на свою сторону и присоединить к себе некоторых 
армян, чтобы было легче и без особого труда осилить остальных. (12) Влиятельный 
и многолюдный род Аспетиан 17 захотел присоединиться к нему. (13) Послав к Сите 
своих людей, они просили дать им письменную клятву в том, что, если они во 
время сражения оставят своих соплеменников и перейдут к римлянам, они не 
потерпят никакого ущерба и сохранят все свои владения. (14) Довольный этим, 
Сита написал письмо, дав клятву, как они просили. Запечатав послание, он 
отправил его к ним. (15) Уверенный в том, что с их помощью он без боя выиграет 
войну, он отправился со всем войском к местечку Инохалаку, где был расположен 
лагерь армян. (16) По какой-то случайности те, которые несли письмо Ситы, идя 
другой дорогой, никак не могли встретить Аспетиан. (17) Часть же римской армии, 
встретив некоторых из них и не зная о соглашении, обошлась с ними как с врагами.
 (18) И сам Сита, захаватив где-то в пещере их детей и жен, убил их, то ли не 
узнав их род, то ли в гневе на Аспетиан за то, что они не присоединились к нему,
 как было условлено.

(19) Те, охваченные гневом, вместе с остальными построились для битвы. Так как 
местность, где находились оба войска, была неудобной из-за теснин и крутых гор, 
они сражались не в одном месте, а рассеявшись по предгорью и ущельям. Случилось 
так, что небольшой отряд армян, с одной стороны, и Сита с немногими своими 
воинами, с другой, оказались поблизости друг от друга, отделенные горной 
лощиной. И те, и другие были всадниками. (20) Сита, перейдя лощину с небольшим 
числом спутников, начал теснить врагов. Армяне, отступив назад, остановились. 
Сита тоже больше их не преследовал, по остался на месте. (21) Неожиданно один 
из римских солдат, только что преследовавший врагов, родом герул, возвращаясь в 
полном воодушевлении, оказался возле Ситы и его людей. Сита в это время стоял с