над этим предложением и ужаснулся возможному в будущем потрясению. (15) Ибо, по 
моему мнению, мы сейчас рассуждаем ни о чем ином, как о том, чтобы под 
благовидным предлогом передать персам государство римлян. Они не скрывают своих 
мыслей и не пользуются какой-либо завесой, но открыто признаются в своем 
намерении и, совершенно не стесняясь, выставляют свое требование отобрать у нас 
все государство, прикрывая явный обман личиной простодушия, речами о любви к 
миру оправдывая свои бесстыдные домогательства. (10) Потому вам обоим следовало 
бы всеми силами отвергнуть эту попытку варваров: тебе, государь, чтобы не быть 
тебе последним васнлевсом римлян, а тебе, стратиг, чтобы она не оказалась 
помехой в достижении престола. (17) Ибо если другие их хитрые планы, скрытые 
обычно под пышностью слога, и нуждаются для многих в объяснениях, это 
посольство с самого начала имеет целью этого Хосрова, кто бы он ни был, сделать 
наследником римского василевса. (18) Вот как, по-моему, вы должны смотреть на 
это дело: по естественному праву имущество отцов принадлежит их детям и, хотя 
законы у всех пародов, расходясь между собой, по многом друг другу противоречат,
 в этом случае, как у римлян, так и у варваров они сходны и, согласуясь друг с 
другом, признают детей полными наследниками отцовского имущества. Посему, если 
вы согласитесь на первое предложение, вам останется принять и все остальное".

(19) Так сказал Прокл. Василевс и его племянник одобрили его слова и стали 
размышлять над тем, что предпринять. (20) В это время Кавад прислал василевсу 
Юстину другое письмо, где он говорил о своем намерении послать к нему знатных 
лиц с тем, чтобы был заключен мир и письменно закреплено, каким образом ему 
угодно произвести усыновление его сына. (21) Тогда Прокл стал еще сильнее, чем 
прежде, высказывать подозрение относительно намерения персов, настойчиво 
утверждая, что у них одна цель: как бы присвоить себе самым спокойным образом 
всю державу римлян. (22) Он советовал как можно скорее заключить с ними мир и с 
этой целью послать первых у василевса лиц, которые должны будут, если Кавад 
спросит, каким образом должно произойти усыновление Хосрова, прямо ответить: 
так, как это происходит у варваров, при этом он объяснил, что варвары 
производят усыновление не с помощью грамот, а вручением оружия и доспехов. (23) 
Так и решив, василевс Юстин отпустил послов Кавада, пообещав, что вскоре за 
ними последуют знатнейшие из римлян, которые и относительно мира, и 
относительно Хосрова все устроят наилучшим образом. (24) В том же духе он 
написал и Каваду. Со стороны римлян были отправлены Ипатий, племянник ранее 
царствовавшего Анастасия, патрикий, имевший должность стратига Востока, и Руфин,
 сын Сильвана 88, пользовавшийся почетом среди патрикиев и известный Каваду по 
предкам своим; (25) со стороны персов послами были Сеос, человек могущественный 
и располагающий великими правами, носивший звание адрастадаран салана, и Мевод 
89, имевший должность магистра. (26) Съехавшись в месте, которое находится на 
самой границе государств римского и персидского, они вступили в переговоры друг 
с другом, прилагая старание к тому, чтобы прекратить несогласия и установить 
прочный мир. (27) Прибыл и Хосров к реке Тигр, которая отстоит от города 
Нисибиса на расстоянии приблизительно двух дней пути с намерением отправиться в 
Визaнтий, когда той и другой стороне покажется, что мир прочно установлен. (28) 
Много было сказано послами и той и другой стороны относительно существующих 
между ними несогласий. Сеос утверждал, что римляне насильственно и безо всякого 
на то права владеют издревле подвластной персам Колхидой, которая теперь 
называется Лазикой 90. (29) Римляне, услышав эти речи, сочли для себя глубоко 
оскорбительным то, что даже Лазика оспаривается персами. Когда же они, в свою 
очередь, сказали, что усыновление Хосрова должно произойти так, как полагается 
у варварских народов, это показалось персам нестерпимой обидой 91. (30) 
Разойдясь, и те и другие вернулись к себе домой; вернулся к отцу и Хосров, не 
достигнувший своей цели. Сильно разгневанный всем происшедшим, он поклялся 
отомстить римлянам за нанесенное ему оскорбление.

(31) Впоследствии Мевод оклеветал Сеоса перед Кавадом, будто бы он умышленно, 
вопреки данному ему от повелителя поручению, затеял спор о Лазике, срывая таким 
образом мирные переговоры, и что он заранее сговорился с Ипатием, который, 
отнюдь нс будучи преданным своему василевсу, пытался не допустить заключения 
мира и усыновления Хосрова. Враги Сеоса, обвиняя его еще во многом другом, 
призвали к суду. (32) И весь совет персов - люди, собравшиеся сюда скорее по 
злобе, чем по требованию закона, судили его. Их очень тяготила его власть, 
совершенно для них непривычная, да и характер этого человека они переносили с 
трудом. (33) Ибо, хотя Сеос был самым бескорыстным человеком и со строгой 
точностью следил за правосудием, он был охвачен недугом надменности несравненно 
больше, чем другие. Этот порок, по-видимому, свойствен всем персидским 
сановникам, однако у Сеоса, даже по их представлениям, эта страсть была 
совершенно чрезмерной. (34) Его обвинители назвали все то, о чем я сейчас 
сказал, а также и то, что этому человеку ке угодно было жить по существующим 
обычаям пли выполнять персидские установления. (35) Ибо, по их словам, он 
почитает какие-то новые божества, а недавно умершую свою жену он похоронил, 
хотя персидские законы запрещают предавать земле тела покойников. (36) Итак, 
судьи приговорили этого человека к смерти. Кавад же, хотя, казалось, что он 
относится с состраданием к Сеосу как к своему другу, отнюдь не обнаруживал 
желания его спасти. (37) Но в то же время он не делал вид, будто бы он на него 
разгневан, а говорил, что не хочет нарушать персидских законов. Между тем он 
был обязан Сеосу своей жизнью, так как именно Сеос был главной причиной того, 
что он остался жив и стал царем. Таким образом, Сеос был осужден и окончил дни 
своей жизни 92. (38) Присвоенное ему звание с пего началось и на нем окончилось.