а встал Телем и вторично склонился перед Хироном. 
Сказал:     --  Еще  раз я поклонился твоему  мужеству, Хирон.  Когда титан уже 
 
неможет быть титаном -- он становится тенью. Ты решил, как решает титан.
     Пока опечаленные  гости говорили, Хирон собирался с мыслями. Он увидел,
как любят его друзья, и  решил  еще раз пересилить муку, ответить каждому 
издрузей и в последний раз их утешить. Сперва обратился он к 
Фениксу:     -- Ничто, Феникс, не  безразлично. Нет безразличия в  сердце 
Титана и 
вмире титановой правды. Кому  все безразлично,  тот живет  уже в мире 
мертвойжизни,  а  не живой.  И ничего  не  скучно,  пока тело смеется и  пока 
мысльрождает. Я ухожу, потому что тело мое только плачет и мысль больше  не 
можетбыть матерью и порождать знание. Мое бессмертие -- теперь только тень.
     Так всех по  очереди  утешал  словом Хирон,  учитель  героев. Не 
утешалодного Силена. Только сказал 
ему:     -- Старый 
друг!
     


        Сказание о добровольной  смерти  бессмертного кентавра  Хирона и о 
егопредсмертных 
дарах
     Печальными оставались в  пещере на Малее друзья  Хирона, и не мог он 
ихничем утешить.
     И бессмертные Телем и Силен, и смертные полубоги Тиресий, Феникс, 
Пелейи Геракл не  могли принять  его добровольную  смерть.  Разве  не  Хирон 
училгероев быть всегда как боги? Почему же он сам перестает быть 
богом?     Понимал  это Хирон и захотел пояснить друзьям свое решение  и 
примиритьих со своим уходом.
     
Сказал:     -- Трудно вам,  только созерцающим страдание, но не страждущим, 
ощутитьстрадание до конца. Сострадаете вы мне. Но и море сострадания не равно 
однойкапле  безысходного страдания. Жизнь -- всегда радость. Это знают 
умирающие,
только слишком  поздно узнают об этом. Даже скорбь  жизни --  радость. 
Развеосень не радует увяданием? Разве слезы  горя не  радуют самое горе? Не 
живутбез  радости.  Даже тень  радости  -- все  же радость.  Даже  богов 
жестокаярадость  и та  радует других.  Разве  радость других  --  не вино  
бодрости?Примите же и мой уход как радость. Зачем жить дольше 
Хирону?     Не  могу  я больше искать корней познания. Не могу ходить по  
земле: 
неподнимают мои  ноги мое тело, не в силах они  поднять и дело мое. Не могу  
ябольше исцелять.  Весь я  ядовит и, обжигая ядом, отравляю  живую  почву. 
Немогу даже прикоснуться к живому  телу. Не могу я учить  героев. Весь я 
полонстрадания.  Уже  давно перелилось  оно через край. Лишь печалю  своей  
мукойдругих. Мое  зрение мутнеет, и скоро буду я слепым, как Тиресий. Меркнет 
моепрозрение вместе с глазами. Не видя  мира, не смогу я мыслью создавать 
новыемиры! А ведь в этом вся радость мысли.
     Скажут: "Слеп Хирон. Боль мешает его мысли видеть". И это снес бы я. 
Ноуже страдание  пожирает  самую мысль Хирона. Весь я -- только пища. Мое 
тело-- только боль. Моя мысль -- только боль. Все во мне кричит от боли. 
Неужелимне стать неумолчным 
криком?     Нечем мне эту боль оправдать. Крик бесцельного  страдания жалок. 
Высокотолько страдание  оправданное. Его надо гордо терпеть. Потому и  терпит 
своестрадание Прометей,  что  оно -- мятежное  страдание.  Не могу я  
проклинатьбогов,  как  он, и  будить гневом  гнев героев -- я,  познавший то,  
чего 
непознали боги. Да  и не нужен земле еще второй мятеж-страдание, когда есть 
наземле Прометей. Или жить-страдать для  одного терпения? Это значит 
перестатьбыть титаном. Никому такое, страдание-терпение не нужно. Никому не 
нужное 
ненужно  и  мне. Буду я пуст, как Тень.  Одна боль  пустоту не наполняет. Я 
--ненужный.
     И хотя  все, кто слышал эти слова Хирона, рады были крикнуть, что 
Хироннужен миру, все, однако, молчали, не смея в чем-то солгать. И продолжал 
своепрощальное слово 
Хирон:     --  Нечего будет мне дарить живой  жизни. Что ж, подарю я самого 
Хиронажизни мертвой. Но, уходя в  аид,  хочу я в последний раз раздать то, чем 
ещесейчас богат Хирон.
     И в последний раз вспыхнули в Хироне его силы титана и вернулось к 
немуего прозрение.
     В эту ночь стал Хирон раздавать друзьям свои дары, завещая им лучшее 
изтого, что он еще имел.
     Вот оно, завещание 
Хирона:     -- Ты, Геракл, злосчастный друг Хирона, прими от меня мой первый 
дар 
--мое бессмертие. Направь шаги к Кавказу.  Передай Прикованному о даре Хирона.
Вольются в мятежную волю усталого Страдальца, непокорного, непримиримого, 
отХирона новые силы для борьбы за т