танову свободу. Прими  же мою живую жизнь.
Ты -- Геракл, и ты ее поднимешь.
     Осветилась  чудно пещера небывалым сиянием,  и на мгновение осветился 
изасиял сам Геракл.
     Продолжал Хирон свое прощальное слово 
Гераклу:     -- Ты,  Геракл, Истребитель племени кентавров, истребишь и самого 
себя.
Бьешься ты рукой  не  лукаво,  по  титановой  правде,  управляют  же  тобой,
безумец,  Крониды.  Но  твое самое черное безумие еще впереди.  Истребил  
тыплемя кентавров, от кентавра  примешь ты и смерть[28]. И не ты один будешь 
вответе -- ответит за  гибель титановых народов  поколение  полубогов-героев.
Очистят герои землю  от рода титанов.  Истребят и титанов, и гигантов, 
будутдумать,  что истребляют  чудовищ  --  и  станут герои не нужны  богам.  
Самизахотят они быть богами, и сами же  истребят друг друга, по воле Кронидов, 
вгибельных войнах. Но  погибнут в великой славе. Только боги и люди 
останутсяв  мире  жизни  живой.  И придет  на землю железный век.  Отсюда,  из 
пещерыХирона, ты пойдешь, Геракл, на новый подвиг,  и снова в  слепоте -- 
поневолеты убьешь, безумец, в чудовище титана...
     Тебе,  Тиресий, дважды  ослепленный  богами,  я дарю мое прозрение.  
Неотнимут его у тебя боги, так как не от них оно, а от меня, титана. Еще 
дологбудет твой век. Читай тайные мысли богов и открывай их смертным героям...
     И тебя, Пелей, не  забыл Хирон.  Прими от меня, врачевателя,  
волшебноекопье из пелионского ясеня. Бьет оно без  промаха в  руке героя. Но, 
поранивдруга,  оно же его  исцелит:  только  прикоснись к ране  концом  острия. 
Длядругой руки  было  предназначено это копье[29].  Было бы оно  тогда  
сильнеемолний. Передашь копье сыну Ахиллу.
     И принял Пелей копье из рук Хирона.
     Тогда Хирон улыбнулся 
Силену:     -- Прощай и ты, старый друг Силен. Вот заветный сосуд с вином от 
первыхлоз  Диониса. Исцеляет это вино зрячих от слепоты, от ослепляющей 
трезвости.
Храни его до своего  трезвого часа. Твоим самым черным часом будет час 
твоейтрезвости. Вот заповедное вино. Видно, и Хирон был втайне пьяница.
     И улыбнулся Хирон Силену.
     Затем  обратился Хирон к безмолвствующему  киклопу, глаз которого  
ярко
горел:     -- Знаю,  ничего не нужно Телему. Но прими  от  друга титана эту  
каплюамброзии дней времен  Крона.  Отстоялась она за века. Приходили,  уходили  
ибоги, и герои, а капля оставалась и крепла бессмертием. Я, сын Крона, 
принесее на Малею с Пелиона.  Ни к чему  она больше Хирону.  Храни ее,  Телем, 
длябольного, для того врача-исцелителя, который не исцелит себя сам.
     Но имени больного Хирон не назвал. И Телем-врачеватель, приняв каплю 
откентавра в чашечке бессмертника, не спросил его об имени больного.
     Пришла очередь Феникса. Сказал ему 
учитель-врачеватель:     -- Дал я тебе, ослепленному богами, глаза, чтобы видел 
ты правду чудес,
самую правдивую  правду.  Но хочешь ты не правды чудес,  а правды  зрячих  
исмотришь на  чудо, ненасытно  разбирая  его  на песчинки  по-зрячему,--  ты,
слепец. Быть тебе скоро вождем народа Долопов, самого зрячего из всех 
зрячихнародов,  у  которых  глаза  ненасытны.  Царствуй,  слепой,  над  зрячими 
 
ирадуйся...
     Затем долгим взглядом посмотрел Хирон  на распростертое на полу  
пещерытело Асклепия, и был полон света и силы взгляд Хирона.
     Все  ждали, что подарит древний  титан богу-Врачевателю и сможет ли  
онвернуть  его живой жизни. Однако почему-то медлил Хирон,  не отрывая глаз 
отлюбимого ученика, бессмертного, но простертого перед ним мертвым.
     Наконец он заговорил, и его голос, как и взор, был полон 
света:     --  Мальчик,  мой  последний дар отдаю я тебе. Еще осталась у  
кентавраХирона половина его бессмертия. Сохранил я эту  половину для тебя, 
Асклепий.
Я ее передам Аиду, владыке  мертвой жизни, чтобы  принес он мою  живую 
жизньсюда, в пещеру, и влил ее в тебя, Врачевателя-бога. Встанет Асклепий. А 
покапусть он спит без  сновидений здесь, в пещере, и пусть  проснется, когда 
ужене будет Хирона на земле. Иначе не отпустил бы он меня в аид". И 
бессмертныестановятся мертвыми.
     Смолк и снова стал Хирон долго смотреть  на  тело Асклепия, которому 
онотдавал свою живую  жизнь. Был тих  и торжествен  его голос, когда он  
снова
заговорил:     --    Ты   хотел   исцелить   смертных   от   смерти:   быть    
сильнееНеотвратимости-Ананки.  Теперь  я  исцелю тебя,  бессмертного,  от 
смерти  
ивозвращу жизни живой. Будешь ты большим земным богом, но на  небо никогда 
невзойдешь. И не сможешь ты воскрешать героев -- утратишь тайну возрождения. 
Вмир забвения унесет ее с собою Хирон, но буде