казнь богов.
     И вонзила богиня копье в землю.
     -- Но  ты --  за тот  дар прозрения сына  отдашь  мне  половину  
своегобессмертия  титаниды. Знай,  не  дается даром смертным прозрение.  Ты 
молиламеня голосом матери, упрекнула нас, богов Олимпа. Уранида ты -- а я 
от     Кронидов.  Говори:  отдаешь ли ты,  мать, половину своего бессмертия 
запрозрение слепого сына? И ответила сквозь слезы 
Харикло:     -- Отдаю.
     Засмеялась  Дева-Воительница,  издала  победный  клик Кронидов,  
триждыударила копьем оземь, 
сказала:     -- Встань, Харикло. Посмотри на себя в озеро Радости. Станет оно 
теперьозером Печали.
     И исчезла Афина в небе.
     Подошла Харикло к озеру. Видит -- опрокинулась в озеро вверх  ногами 
ненимфа, а опрокинулись четыре копыта. У копыт высокие конские ноги.  На 
ногах-- конское туловище.  Нагнулась Харикло к воде и тотчас  увидела вновь 
себя,
да только  до пояса: приросла она к конской груди белой кобылицы,  там,  
гдеобычно у лошади поднимается шея. В кентавра обратила Афина нимфу.
     И осталось ее человеческое тело  бессмертным,  но  ее конское тело 
былосмертным.
     О,  как  обняла  тогда  мать  Харикло  обеспамятевшего  сына 
ТиресияКакприподняла его с земли и унесла в пещеру на гору Хирона -- на 
Пелион!     ...Вспоминала старая Харикло.
     Вспоминала, как  нашел ее потом кентавр Хирон,  как ушла она к нему,  
ксыну Крона, в пещеру. И тогда казалась она себе вечно юной, как прежде.
     Но ушли года  и пришли  годы. Стало смертное тело кобылицы  бороться 
зажизнь с бессмертным телом нимфы.
     Вздох за вздох, частицу  за частицей отдавало тело  титаниды свою  
силужизни  конскому  телу. И вот уравнялись их  силы живой жизни,  и начала 
силабессмертия иссякать.
     Долго боролся чудный врачеватель Хирон со смертью в Харикло -- за 
живуюжизнь в ее теле с жизнью мертвой. И все же стала нимфа и стареть, и хиреть.
     Пришел  час.  У  порога   пещеры  Хирона  умирала  старая   Харикло.  
АГелий-Солнце, древний друг, все тот же.
     Много лекарственных трав и кореньев приносил  ей  Хирон из  лесов, и 
нераз чудесный врачеватель  возвращал  умирающую  к  жизни.  Готовила  
Хариклоцелебные зелья и вливала в  зелье ту каплю  амброзии, которую,  что ни 
утро,
доставляла  в зобе  бессмертному кентавру голубка из  сада Гесперид. 
Нарушаязапреты  богов  Кронидов, смертной  Харикло  отдавал  ту каплю  Хирон, а 
сампитался нектаром цветов, даром нимф луговых Пелиона. Амброзийное 
благоуханьенаполняло пещеру. Но не помогли ни травы, ни амброзийные зелья.
     Еще долго  бродила Харикло по заповедным  местам  в  горах,  ковыляя 
нараспухших  конских  ногах,  в поисках чудодейного  Прометеева корня  с  
алымцветком.  Говорили,  будто  вырастал  тот  цветок  из  капель  крови  
титанаПрометея, что сочилась из его растерзанной раны и падала с высоты к 
подножиюскалы Кавказа. Копала Харикло расщепленным  копытом землю,  нюхала ее, 
долговтягивая воздух, но  не нашла  Харикло  чудодейного  корня. Тогда  
вернуласьстарая к пещере на Пелионе, опустилась конским телом на кучу сухих 
листьев 
имха у ее входа, прислонилась человеческим  телом к гранитному  косяку и 
ушлаглазами в далекие леса и горы. Там  вдали гора  Осса, у моря. А за нею не 
тооблака грядами, не то снеговые холмы Олимпа.
     Зуд  и дрожь в ее  старом  конском теле.  Медленно подняла было 
Хариклозаднюю ногу, чтобы почесать копытом  зудевшее место  на распухшем брюхе, 
 
нопередумала и, с трудом изогнувшись в пояснице, почесала человеческой рукой.

     



Сказание о юных великанах 
Алоадах
     Смотрит Харикло на Оссу и Олимп. Встает перед нею далекое былое.
     Помнит,  помнит она,  как  некогда  юные братья, великаны Алоады,  От 
иЭфиальт, захотели взойти на небо и сбросить с неба на землю Кронидов.
     Как  два  солнца,  были  красивы  Алоады.  То-то  приходился  им  
отцомсолнечный  титан  Алоэй  и матерью -- прекрасная  Афимедейя.  Титанами  
былиАлоады, да еще какими 
титанами!     Когда,  бывало,  ввечеру,  станут  братья  плечом к  плечу  на  
вершинеПелиона, казалось,  две  огромные звезды скатились  с неба  на землю,  
чтобыудивить ее красотой.
     Так  стояли  однажды  красавцы  Алоады  на  вершине  Пелиона.  И  
вдругпронеслась  мимо  них  вслед  за ланью Артемида-Охотница. Увидели  ее 
братьявеликаны и уже забыть не могли. Стали они за нею гоняться. Не поймать им 
ее,
быструю, на земле. А богиня  все проносится мимо, словно дразнит, и манит, 
ииграет с мальчиками-великанами.
     И  не  знали  сперва  солнечные  мальчики  Алоады,  что,  скрываясь  
заисполином-кедром,  смотрит  сверху  на  эту  игру  юный Солнцебог Аполлон  
сзолотым луком  в руке. Неспроста дразнит солнечных братьев сестра 
СолнцебогаАртемида, неспроста охотится за ланью близ титанов.
     Не терпит  Аполлон,  Солнцебог, соперников  --  Гелиадов. Говорил он 
наОлимпе 
богам:     --  О, высокомерны  от мощи  Алоады!  Слишком дерзко сияет их  
красота.
Затмить хотят своей красотой  красоту Кронидов.  Богоборцы они.  И забавы