ред  
нимво всей красоте своей, вся как есть, и грозно смотрит в глаза юноше.
     Замер восхищенный Тиресий. Не встречал он еще на земле такой красоты  
имощи: не речная нимфа перед ним, не наяда гротов Пелиона -- верно, перед 
нимнебожительница. И готов он все отдать за мгновение, только бы видеть богиню.
Не упал он ниц перед нею, не закрыл своих смертных глаз, не взмолился к 
Чудодеве Олимпа: "Пощади! Я не знал... Я случайно..." Стоит Тиресий перед 
Афинойи смотрит глазами смертного юноши прямо в ее бессмертные глаза.
     О, и грозен был голос 
богини:     -- Видишь ты меня и свет солнца, но в последний раз видишь, 
смертный!     Не успела Харикло крикнуть сыну, не успела прикрыть его своим 
телом, 
неуспела  умолить богиню-подругу, как уже  издала Дева-Воительница боевой 
кличКронидов: рванулись ее руки к смелым глазам  юноши-героя и вырвали эти 
глазаиз глазниц. В ярости бросила их Афина на песок и ногой отметнула в 
озеро:     -- Лови яблоки света, 
Харикло!     Застонало материнское сердце. Кинулась Харикло из воды на берег к 
сыну,
обняла его окровавленное  лицо,  прижала  к груди, и  живая  кровь 
смертногопотекла по бессмертному телу 
нимфы:     --  Боги, боги! Какие же вы  боги, Крониды! Это  сын  мой, Тиресий.  
Онуслышал голос матери, выбежал к ней навстречу, на радость. Что же топчете 
вытитанову 
правду!     Пошатнулся Тиресий, упал на песок, и, обнимая, прикрыла его своим 
теломнимфа Харикло и плакала такими слезами, какими плачет только мать.
     А  богиня Афина уже в боевом доспехе. Еще грознее стал ее лик и взор, 
ив них неумолимость 
Кронидов:     -- Не знала я, что есть у тебя смертный сын, что ты, мать, 
посмела 
бытьподругой  Девы-Афины. Разорван наш  союз, Харикло. Не  резвиться  нам 
отныневдвоем, не  купаться  в  озере  Радости. Но была ты  все  же подругой 
Афины,
богини  Олимпа.  Проси у  меня  чего  хочешь, но  в последний раз ты у  
меняпросишь.
     Оторвалась тогда Харикло от тела сына, протянула к богине 
руки:     --  Исполни материнскую  просьбу: верни  Тиресию  глаза! Дай ему  
опятьувидеть мир Кронидов!  Проницал он среди смертных любую тьму, мог 
высмотретьдобычу  сквозь любую  листву,  сквозь любую  глубину  речных  вод,  
на 
любойдалекой горной тропе.
     И услышала Харикло ответ 
богини:     --  Не могу я вернуть ему глаза.  И никто их не может ему вернуть 
-- 
нибог, ни титан, ни сам Кронид. Кого мы, боги, ослепили, тот навеки слеп. 
Коголюди ослепили, тот может  прозреть. Но в милость тебе,  былой подруге, дам 
яему иное зрение: будет Тиресий прозрителем. Будет  он  читать  тайные  
знакиживой жизни, понимать голоса птиц и зверей, шепот трав и журчанье вод, 
будетвидеть  грядущее в  дне текущем, будет помнить все былое, забытое. Сможет 
онпознавать даже мысли богов. И срок его жизни будет ему удлинен против 
другихсмертных  втрое.  И  когда  сойдет он  в аид, будет он помнить и там,  
средибесплотных теней, все  былое,  забытое и,  как прежде,  видеть грядущее.  
Ноодного  да не дерзает он: открывать  людям  мысли  богов  Кронидов  без 
волиКронидов,-- или утратит  он тотчас свой дар прозрения: исчезнет его 
зрячестьслепоты. Останется  он  просто  слепцом,  не видящим  даже  своей 
дороги,  
ипреследуемый  демонами --  адской Манией и  безумящей Лиссой, будет он 
слепоблуждать по  земле, гонимый и  людьми, и зверями, и  водами, и даже 
камнями.
Будут его птицы клевать и звери терзать, будут его хлестать деревья ветвями,
будут  травы опутывать его голени, и колючки вцепятся в него,  и камни 
будутпадать ему под  ноги, и воды будут  затягивать его в тину. И никто не  
будетему сострадать. Неумолим