сне?  Пошатнулся Полидевк.  Еще больше 
сдвинулсякамень,  приподнялся  один  его  край.  И услышали  борцы  словно  
подземноедыхание.
     Вдвое могучее  стал вдруг  Идас. Теснит, гнет  Полидевка.  Собрал 
тогдаПолидевк всю свою силу, оторвался  от Идаса, ступил с камня на землю,  
хочетпрочь бежать от могильного камня. Тут  и свершилось неслыханное. Спрыгнул 
наземлю  вслед  за ним  и  Идас  и,  двойной налившись  силой,  приподнял  
тотмогильный камень над  землею:  устоял и бросил им, тяжким,  в  Полидевка. 
Неуспел  увернуться Полидевк. Хотел было  отбить громаду руками, но  
грохнулсяпод ноги могильный камень,  зацепил краем бойца. И упал Полидевк, сын 
Зевса,
на колени.
     Тогда загремело глухо в 
облаках:     -- Не прыгай, 
Идас!     Но не  слышит громового голоса  Идас.  Прыгнул он огромно-неистовый, 
наПолидевка, опрокинул его и прижал плечами к земле. Еще грознее загрохотало 
внебе.
     Но не слышит и  не видит Идас. Перед глазами  у него Линкей, 
пронзенныйкаменным зубом. Сжал Идас тело Полидевка руками-удавами, навалил его 
на 
себяи хотел  было бросить  его близ  камня в расщелину, где земля  вдруг 
открыласвои недра.
     Поднял  Идас  голову к небу. В  руках  у него  тело исполина. Видит  
--нависают над ним черные космы  козьей шкуры,  эгиды Зевса, со страшным 
ликомчудища посередине. А над ликом грозовые глаза в  ослепительном сиянии 
гнева.
И огненные ресницы вокруг глаз.
     Только  раз  увидишь ты такие глаза.  И  в  глаза  самому владыке мира,
Зевсу, крикнул неистовый 
Идас:     -- Не страшусь я тебя, Небодержец! Я поднял прикованный тобою камень. 
Ия, Идас, бессмертен, как ты. Выйду я и с тобою на битву. Не страшусь я 
твоихогненных ос. Где Линкей, брат мой 
солнечноокий?     Стих мир. И ударило с неба огнем в землю.
     Страшен был  удар перуна Зевса.  Раскололся пополам  могильный  камень.
Выскользнуло  тело Полидевка  из  могучих  титановых рук, и упал на  
обломкикамня Идас.
     Тогда спросил громовый голос в 
небе:     -- Что же ты корчишься, неистовый Идас! Где твое бессмертие 
титана?     Вновь сверкнул огненный трезубец, и вновь спросил голос в 
небе:     -- Слышишь меня,  Идас? Ты -- как мед для моих огненных  ос. Атлант 
былгорше.
     В  третий раз ударил Зевс с неба, и свергли  копья молний тело  Идаса 
враскрытые недра земли.
     Не  спрашивай,  путник, в Мессении об  Идасе. Не  спрашивай,  где 
лежитмогильный камень. Позабыто давно это место у моря.
     Но, бывало,  отхлынут в море волны пучины, где томилось пригвожденное 
ккаменному зубу тело титана Линкея, откроется оно взору, и вот  откроет 
тогдаЛинкей глаза и посмотрит  в  небо на нового Солнцебога. Метнет он яростно 
изземных глаз  в Аполлона  лучи, проникающие сквозь камень  и кость. 
УлыбнетсяАполлон, и  в  ответ пошлет  Солнце-бог в глаза Линкея свои золотые 
небесныестрелы. Ослепнет зоркоокий Линкей. И лежит он, ослепленный, устремив  
слепыеглаза на небесную  дорогу, пока  не вернутся  обратно с моря один за  
другимдевять  волн-валов и  не покроют его свинцовой  влагой, погуляв  по 
морскомупростору.

     


     



СКАЗАНИЕ О ТИТАНЕ КЕНТАВРЕ 
ХИРОНЕ
     



        ЧАСТЬ I.  СКАЗАНИЕ О ТИТАНЕ КЕНТАВРЕ ХИРОНЕ-ВРАЧЕВАТЕЛЕ И ОБ АСКЛЕПИИ,

МАЛЬЧИКЕ-БОГЕ


Сказание о нимфе Харикло и об ослеплении ее сына 
Тиресия
     У пещеры кентавра Хирона, на горе Пелион, умирала старая Харикло.
     Некогда была  нимфой Харикло, дочь  древнего титана Перса.  И, как  
всетитаны, была  титанида  Харикло  бессмертной и  вечно  юной. Но  когда  
богиКрониды низвергли  древних титанов  Уранидов в тартар, а  других, 
непокорныхтитанов изгнали на край земли, к  Мировой реке-океану, приманила к 
себе 
дочьЗевса Афина юную титаниду Харикло, и стала нимфа  Харикло подругой  
небеснойбогини.
     Был у Харикло сын -- юноша Тиресий. И таким  обладал  он 
проницательнымвзглядом, что любую добычу мог увидеть сквозь  гущу листвы, в 
глубине 
речныхвод и на самой далекой горной тропе. Но случилось нежданное.
     Как-то бродил Тиресий  по заповедным местам  Пелиона, и послышался  
емуплеск и радостный смех, каким смеются счастливые боги.
     "Верно, нимфы резвятся",-- подумал  Тиресий  и метнулся из лесной  
мглычерез  заросли тамарисков и тернии прямо к светлому озеру, на золотой песок.
Это  озеро было  насквозь  зеркальным, и кто к  нему  подходил,  у  того  
намгновение слетала с глаз пелена смертности и он  мог  видеть мир,  каким 
еговидят бессмертные.
     И увидел Тиресий: плещется перед ним в озере,  по пояс  в воде,  
богиняАфина и рядом с нею мать Тиресия нимфа Харикло. Такой увидел богиню 
смертныйюноша Тиресий, какой видеть ее могли только боги.
     Вскрикнула  в гневе богиня. Согнуло от ее крика деревья  над  озером, 
идриады опрокинулись от испуга головой к воде. Над озером повисли  их волосы.
Вышла богиня  из воды. И вздохнуть не дала Тиресию, как уже стоит п