ело море. Ветры с волнами заиграли.
     Смотрит на море Идас  и видит: поднялась среди волн одна высокая волна.
Стала выгибаться  --  и уже не  волна  она,  а шея коня-исполина,  и на  
шеепенится белая конская  грива. Под нею грудь вздымается. И вот словно  
что-тосверкнуло, покосилось на Идаса зеленым конским глазом -- и разом нырнуло 
поддругую волну, как ныряет дельфин играя.
     Смотрит Идас, вот снова вздыбилась конь-волна, еще выше прежней.  И 
ужене  то что шея, но и ноги конские взвились,  взбили воду  пеной и в  
глубинуопрокинулись.  Только конский  хвост,  змеясь,  разбегается широко 
жемчужнымснопом по зыби вод.
     Эх, не  подстерег Идас коня!  Погоди же, выловит  он морскую  волну  
из
моря!     Вперед  подался Идас,  напружинился...  А тут,  откуда ни возьмись, 
какполыхнет Вихрь  крылом по  морю! Выше Идаса  взыграла  волна,  а  вот  
сновавздыбилась она гривастым конем из пучины.
     Кинулся  Идас к коню-волне в море, обнял его руками --  в  обхват -- 
зашею  и  вскочил ему  на  хребет. Тут как  фыркнет  конь! Брызги кругом. 
Алыеноздри зазияли. А морской Вихрь только этого и  ждал.  Разом взлетел коню  
враздутые  ноздри, еще шире раздул их  --  и взмыл из вод Вихрь-конь морской.
Так и прянул с Идасом на береговую кручь.
     Да, и конь  же под Идасом! Несет его  Вихрь-конь к хороводу нимф -- 
такнесет,  словно гонится он за сердцем Идаса,  еще быстрее  скачущим, чем  
самВихрь-конь.
     Подскакал Идас  к хороводу нимф. Кружится хоровод. Пляшет в его 
широкомкругу нимфа Марпесса. И видит Марпесса: рядом с ней  страшный всадник. 
Всталперед  нимфой, словно  в землю врос,  и  обдал  ее  таким жаром  любви,  
чтомгновенно выпрыснули из-под  стоп  Марпессы, из  земли,  огненные  цветы,  
ивоздух над тем  берегом реки,  где дремал речной  бог  Эвен,  взвился 
кверхурозовым паром и занавесил от него и хоровод и всадника на Вихре-коне.
     Едва увидела неистового Идаса Марпесса, едва ощутила жар его любви, 
каквспыхнуло в ней все, что только может запылать  в сердце речной нимфы. И 
ужесами по себе и ноги, и руки, и все тело плясуньи заплясали пляску любви.
     Кружится всадник  на Вихре-коне вокруг пляшущей  Марпессы. Все  
быстреекружится,  все  бешенее. Будто  в  воронку вихревую  затягивает Марпессу.
  
Исхватили вдруг  чудо-плясунью  чьи-то руки,--  и уже  несется,  летит она  
вобъятиях Идаса по земле, или над землей, или кто его знает где...
     Ужаснулись нимфы-подруги, подняли крик. Пробудился от крика речной  
богЭвен. Только метнул взор  в  облачную даль,  как все  понял. И  коней еще 
некликнул, как уже выбежали из реки речные кони в беговой колеснице. Прыгнул 
внее Эвен, натянул струистые вожжи и понесся в погоню за беглецами.
     Страшен  обманутый  речной  бог!  Местью  дышит-течет. Кто  нарушил 
егоречную волю?  Кто  похитил  у  Эвена  Марпессу?  Будь он  смертным, будь  
онбессмертным -- не ускакать ему от Эвеновых речных коней.
     Ну и бег! Зарницы и те замигали от удивления глазами.
     Ну и 
кони!     Быстр  и  стремителен горный  поток.  Быстры и стремительны  его 
бурныеволны. И все же короток их речной скок по сравнению с махом морским.
     Домчатся речные волны  до моря. Вбегут в море, погонятся всей 
резвостьюза морскими  бегунами.  А те  как пойдут океанским махом от них,  так 
одно 
иостанется речным волнам -- нырнуть в морскую глубь и кануть в ней навек.
     Но  у  Эвена не  волны,  а речные кони. Тем  в  глубь моря  не 
нырнуть:солеными станут, а морским бегунам не уступят.
     В родную Мессению несет Идаса  с Марпессой  Вихрь-конь морской. Что 
емуволны моря! Скатерть. Перенесет через море -- догоняй тогда Идаса.
     Знает Эвен: преграждает беглецам путь к морскому заливу горный поток 
--свирепый Ликормас. Рогаты у Ликормаса волны. Да полно, волны  ли это? И  
ктомог сказать: волны? Не  волны они, а волки. И не волки, а быки -- 
крутоплясытрирогие. Выставил Ликормас во все стороны, от берега до берега, рога,
 
будтоострия подводных камней.  А  вокруг  тех рогов-камней  хлещут  по плечам, 
поногам,  по  глазам  бычьи  хвосты,  крутятся водоворотами, тащат  в 
какие-токлокочущие пасти. А тут спереди, сзади, с боков бодают тебя  каменные  
рога:саданут, швырнут -- и в клочья...
     Дикий зверь не переплывет через  этот поток. Рыба и та разобьется в 
еговодоворотах  или выбросится, вся  ошалелая и  истерзанная, на берег, и  
дажеохнет от ужаса, хотя она и рыба.
     Мчится Вихрь-конь  по ущельям  Этолии  -- со  стремнины на стремнину, 
схребта на хребет: прыгнет  в пропасть, скакнет на вершину,  но  нет ему  
дляполного бега раздолья.
     Мчатся вслед за ним резво-звонко речные кони; звенят струистые вожжи 
наих боках, и слышен беглецам зычный голос 
Эвена:     -- О, и высока же ты будешь,  сосна  частокола! Ох, и заострю же я 
тебяостро! Будет на  ней торчать голова Идаса. Вырву я, Идас, твои глаза, залью,
Идас, твои глазницы  смолой; зажгу я эту смолу,  и будут твои глазницы 
дымногореть п