о ней вечно петь живая жизнь.
     Друзья, я поделил свое бессмертие между достойнейшими  -- меж 
Асклепиеми  Прометеем. Теперь и  я смертный. На тонкой нити висит оставшаяся 
половинамоей живой  жизни. Скоро  порвется  нить.  Прощайте.  Подняли головы  
боль 
исмерть, когда отдал я половину своего бессмертия Гераклу. Не  могу  я 
большеговорить. Близок мыс  Тенара.  Пора. Сам я  сойду во мглу аида.  Но 
покройтеменя снова шатром зеленой листвы, чтобы вид мой не оскорбил живой жизни.
..
     Таковы были последние слова сына Крона и  изгнанника -- кентавра 
Хиронав его пещере на Малее.

     



        Сказание  о  схождении Хирона,  сына Крона, в  аид  и о  том, как  
емупоклонились Жизнь и 
Смерть
     Хотя только своим друзьям и ученикам сказал Хирон  о своей 
добровольнойсмерти,  но уже вся живая  жизнь на земле, и  боги на  небе, и 
океан,  и 
мирмертвой  жизни за океаном знали, что Хирон отдает свое  бессмертие и  
сходитдобровольно в аид.
     Безмолвной  толпой  стояли гости Хирона, титаны и полубоги, у  входа  
впещеру, провожая глазами его в путь.  Никто не последовал за ним: ни Киклоп,
ни Силен, ни прозревший Тиресий, ни Феникс, ни Пелей, ни Геракл.
     Было утро, как юность. И в то раннее утро взошли одновременно на небо 
иЭос-Заря, и Гелий-Солнце, и Селена-Луна,  и Звезды. Открылось высокое небо 
ина нем  вершины  Олимпа. И на тех  вершинах стояли все боги  Крониды, так 
жебезмолвно, как гости Хирона, и смотрели вслед уходящему сыну Крона. Не 
моглине почтить сына Крона Крониды.
     Над  ним  по  алмазной  небесной  дороге  растянулось  длинное  
шествиетитанов-светил.  Медленно переступали солнечные кони,  привыкшие скакать,
  
ишагал впереди  колесницы солнца, склонив  голову  в  солнечном венце,  
титанГелий,  так,  чтобы все лучи  венца  окружили чудным сверканьем белые 
волосыХирона и золотили на нем листву, чтобы казался он прекрасным богом.
     Шел Хирон, тяжело  хромая, но стараясь скрыть хромоту,  чтобы и этим 
неоскорбить живую жизнь,  ибо  был он  титан,  сын Крона,  и  не  мог  
унизитьтитанов.
     Шел,  и  склонялась  перед  ним  Жизнь  и  все живое на земле,-- на 
егопрощальном пути.
     Хотя не было ветра,  низко, до самой  земли,  пригибали  перед ним 
своивершины деревья. И пели дриады  свои зеленые песни, которые поют они  
тольково сне.  Мягким  шелком  стелились  травы, и  цветы посылали  ему  все  
своеблагоухание,  ничего  не оставляя себе. Даже колючки,  расступаясь, 
целовалиследы его ног.
     Звери вышли из чащ и легли вдоль  лесных опушек по краям горных полян 
итроп.  До земли склоняли  олени рога. Будто разом исчезли зубы и  когти, 
таксмиренно  лежали хищные звери.  И удивление стояло в глазах  львов и барсов.
Ручьи   останавливали   бег  или,  поворачивая  теченье,  провожали   
Хиронанежно-заманчивым звоном  водяных  арф.  И  речные боги, и наяды  
выплывали 
итекли вместе с речными струями, обнажая свою красоту.
     Никто  не плакал. Никто ни о  чем не просил Хирона. Песнь тихой 
радостипела земля, чтобы  зрелищем мощи и расцвета  живой жизни остановить 
Хирона 
ивернуть его.
     Пели певчие  птицы свои самые соловьиные  песни, и запели даже  орлы  
исовы песни зоркости и слепоты.
     Все записывали  дубы-летописцы под корою в вековые  кольца, и был 
тогдатот  единственный день, когда  камни  захотели быть мягкими  и  когда 
вокругогненного озера, в котловине, горы вели хоровод.
     Медленно шел  Хирон.  Ничем не выказывал он своего страдания, чтобы  
неомрачать радость жизни.  И когда, спустившись с  гор, достиг он моря, 
выплылиз морской глубины титан Нерей и с ним нереиды, чтобы проститься с  
Хироном.
И такой бурной жизнью играло море, и такой синевой глаз  манили его нереиды,
разрывая скользящим  телом ожерелья  из мириад жемчужин!.. Но снова 
поднялсяХирон в горы и дошел наконец до ущелья Тенара, где клубится черный 
туман. И,
завидя Хирона, смутившись, стали тотчас отступать черные туманы. Поредели 
ихклубы, уползая из ущелья к морю,  и  открылась  вся глубина ущелья. Тенара 
вхолодном свете. Позади света лежала мгла.
     Долго стоял  кентавр Хирон над крутым спуском в бездну ущелья и 
смотрелв его глубину и мглу, прощаясь  со светом и воздухом жизни, с росой, 
цветамии лучами.
     Наконец еще раз поднял он свою человеческую голову к небу  и увидел 
надсобой титана солнца, Гелия. Кивнули друг другу титаны, и Хирон стал 
медленноспускаться.
     Еще не было  на земле  такого  часа, когда бы вся живая жизнь скорбела.
Всегда  сочетались в  ней сме