ли и необходимые церемонии. Вожди 
корпорации спрашивали совета
у богов и определяли день, благоприятный для начала похода. За день до 
отправления они приносили дары Якате-кутли и другим богам и устраивали 
празднество. Ритуальные речи подчеркивали опасность предприятия. Караван 
отправлялся
ночью, без особого шума, чтобы об этом не могли узнать
разбойники. Каждый участник похода быстро прощался
со своими домочадцами. Согласно Бернардино де Саагуну, "никто не заходил в 
женские комнаты, никто не смел посмотреть
в сторону. Если кто-то случайно забывал какую-нибудь вещь, то вернуться за ней 
он уже не мог, не могли ее принести ему и его домочадцы". Они могли только 
ждать, беспокоиться и, вне сомнения, мечтать о тех богатствах, которые
привезут ушедшие в поход.
На ацтекском рынке более всего ценились полупрозрачный
зеленый жадеит, шкуры ягуара, панцири черепах, морские раковины с побережья и 
пышное оперение тропических
птиц. По возвращении почтека ничем не показывали своего успеха. Они 
возвращались так же, как и отправлялись,
под покровом ночи, и спешили как можно надежнее спрятать свои богатства от 
любопытных глаз. Если случайно на улице встречали торговца с грузом, то он 
говорил, что эти товары не его, а принадлежат купцу, которому он помогает. Они 
всегда ходили, опустив взгляд в знак смирения и, кроме некоторых торжественных 
случаев, всегда носили старую одежду.
Все это они делали для того, чтобы не выйти за пределы своего социального 
положения и не навлечь гнев властей.
Почтека были довольны своей участью, своим богатством,
и их влияние на экономическую ситуацию незаметно
134
росло с каждым годом. На рынке их слово было законом, а об остальном они мало 
заботились. Если бы не испанское завоевание, они могли когда-нибудь добиться и 
политического
влияния. К тому времени они были довольны тем, что богатели и передавали 
состояние своим наследникам.
После появления испанцев социальная структура ацтеков
оставалась неизменной. Классовые различия определяли
само существо их культуры и никто им не придавал большего значения, чем 
Мотекусома II. Он пошел дальше своих предшественников и ставил себя выше не 
только простолюдинов,
но и знати. Даже самые знатные представители
двора должны были простираться перед ним ниц, а его носилки несли исключительно 
аристократы. Берналь Диас отметил почтительность, с какой обращались к нему 
начальники
охраны, сами по себе персоны немаловажные: "Они должны были снимать свои 
богатые плащи и надевать
менее ценные. Входить в его покои они должны были босиком, опустив глаза, ведь 
смотреть ему прямо в лицо не дозволялось. Они должны были трижды поклониться 
ему и сказать: "Господин, мой господин, мой великий господин!". Потом они 
делали доклад, и он, сказав несколько слов, отпускал
их. Они отступали назад, не поворачивая головы и не поднимая глаз, только выйдя 
из помещения, они могли повернуться к нему спиной".
Все города-государства с давних пор избирали своих правителей; ацтеки тоже так 
поступали, но со временем природа
власти изменилась. Сначала правителя избирали одной семьи — семьи главы всех 
родов общины; потом, когда появились
высшие классы, его выбирали из членов царствующей
фамилии на совете знати, жрецов и воинов.
Мотекусома пошел еще дальше. Говорят, он распустил всех чиновников в основном 
по той причине, что они происходили
из незнатных семей. К своему двору он допускал только людей благородного 
происхождения и только законнорожденных,
отвергая тех, кто родился от наложниц, принадлежавших
представителям власти.
Он настаивал прежде всего на жесткой иерархии, но это не было чуждым явлением 
для ацтеков, привыкших к бюрократии. Непосредственно рангом ниже правителя 
стоял
чиновник, называемый киуакоатль — странный титул,
135
Во дворце Мотекусомы II сам правитель и его свита занимали верхние этажи, 
советники и стража располагались в нижних, как показано на иллюстрации из 
кодекса Мендосы. В целом по пропорциям
дворец был гораздо значительнее и восхитительнее, чем изображено на рисунке, — 
настоящий замок с башнями.
поскольку это слово означало богиню-змею. Возможно, первоначально
этот пост занимал главный жрец этой богини. Киуакоатль был своего рода 
премьер-министром, который осуществлял
ежедневное управление государством, вел военные кампании, заботился о 
правительственной казне и одновременно
был верховным судьей. После него шли 4 военных командира,
управляющие четырьмя кварталами, на которые был поделен Теночтитлан главными 
улицами. Все пятеро были ближайшими
советниками правителя. Правящий совет города, состоявший
из нескольких сотен человек во времена Мотекусомы
II,