ды Шипе-Тотека. За 4 дня до того пленников начинали готовить к ри-
по кусочку с несколькими сырыми зернами кукурузы
и исполнить, таким образом, символическое
действие, связанное с плодородием земли. Поедание
человеческой плоти сопровождалось
многочисленными воплями и жалобными завываниями
по поводу смерти, которая мо-
туалу — заставляли их инсценировать бои и делали вид, что вынимают сердца, 
которые
заменяли кукурузными початками. После
ночи, проведенной с победителями, во
время которой те символически снимали с них
заклятия, пленников приводили к храму. С его
105
В ацтекской культуре жертвоприношения
осуществлялись различными способами
и в различных целях. Остатки небольших скелетов, найденных в Великом храме,— 
доказательство того, что приносили в жертву и детей, считая, что их слезы могут 
вызвать долгожданный дождь. Сами воины добровольно прокалывали себя шипами, 
которые затем втыкали в травяные шары, помещавшиеся иногда в куауши-калли, или 
орлиные сосуды (внизу слева).
ступеней в сопровождении слуг спускался главный жрец, одетый, как Шипе.
Пленника привязывали к круглому камню, стоящему на платформе. Ему давали 
пародию на оружие — сосновые палки и дубинку, вместо обсидиановых лезвий на ней 
были перья. Этим оружием он должен был сражаться против четырех
самых могучих воинов Орла и Ягуара, у которых были настоящие дубинки. Чтобы 
облегчить боль, ему давали напиток
пульке, смешанный, вне всякого сомнения, с наркотическим
снадобьем из семян вьюнка.
Во время боя его тыкали оружием то здесь, то там по всему телу, чтобы из 
крошечных ран понемногу сочилась кровь. По-видимому, эти ранения 
ассоциировались с распускающимися
семенами в весенней почве. Когда пленник наконец падал без дыхания, к нему 
подходил жрец, одетый Шипе, вырезал сердце и поднимал его к солнцу в знак 
пожертвования,
а потом погружал полый тростник в рану, заполнившуюся
кровью, и поднимал его так, чтобы солнце могло
"пить" эту кровь. Этот тростник вместе с чашей крови он затем дарил воину, 
взявшему жертву в плен. Воин обходил все храмы города и обмазывал этой кровью 
губы идолов.
По окончании обхода воин возвращался в храм Шипе и присоединялся к празднующим, 
которые снимали кожу с жертвы и разрезали тело на куски; потом они смазывали 
свое тело жиром и надевали на себя снятую кожу. Иногда воин мог предоставить 
честь носить кожу наиболее усердствующему самоистязателю. Эти люди бегали по 
городу, оставляя повсюду
кровавые следы, "приводя встречных в ужас", как пишет
Саагун. Они переходили из дома в дом и повсюду их приветствовали. Согласно 
Саагуну, их усаживали на сиденья,
усыпанные листьями, и "хозяева дарили ожерелья из кукурузных початков и 
надевали гирлянды цветов им на плечи,
а на головы надевали цветочные венки".
Ритуал второго дня также включал каннибальское пиршество.
Как и в первый день, сами воины в нем участия не принимали, говоря вслух: 
"Стану ли я есть, возможно, самого
себя?". Воин продолжал носить на себе кожу в течение 20 дней, и он, и его 
окружение должны были терпеть запах ее разложения. По окончании этого срока он 
снимал полуистлевшую
кожу и оставлял ее в пещере у подножия храма Шипе, а сам мылся и удалял остатки 
жира кукурузной мукой.
По окончании церемонии в городе праздновали начало весны и обновление природы.
Известный под названием Гробница времени каменный алтарь, украшенный
черепами и костями, служил усыпальницей очередного уходящего века. В ацтекском 
календаре век длился 52 года, и поэтому каждые 52 года в отверстие этого 
символического
погребения бросали связку из 52 тростинок.
Во время осенних празднеств, посвященных Матери-богине, покровительнице маиса, 
основного продукта питания
ацтеков, приносили в жертву женщин. В священном танце им отсекали головы, 
словно початки кукурузы. Во время этого танца женщины становились 
олицетворением самой богини. Воплощением божества считался и юноша, избираемый 
ежегодно
для того, чтобы представлять собой Тескатлипоку, главу ацтекского пантеона. В 
течение всего года ему, облаченному,
как бог, и играющему на флейте, воздавались высшие почести. За месяц до смерти 
для услад божества приводили прекрасных девушек, изображавших богинь. Когда 
наступал назначенный день, юноша прощался с ними и сам восходил по ступеням 
храма, разбивая по пути о ступени свою флейту. Наверху его хватали жрецы и 
вырезали ему сердце. Незамедлительно
выбирали нового юношу, которому предстояло быть богом ве